«Катюши» – «Сталинские орга́ны» - Артем Владимирович Драбкин Страница 52

– Хорошо. Тогда беги на батарею. Танки вечно стоять не будут, в конце концов, они на вас пойдут. И ты имей в виду – выбор у вас один: жизнь или смерть. Гвардейцы твои стойкие ребята. Можешь объяснить им, что находитесь в таком положении. Готовь поточнее данные. Но и технику готовь к взрыву.

Здесь надо сказать, у нас приказ такой был: если что – «катюши» взрывать, чтобы они врагу не достались. И в каждой машине у нас было взрывное устройство. Остаются командир орудия в машине и шофер, держат машину на газу. Я своим заранее команду дал: в случае промаха все должны уйти, отстреливаться. А командир орудия вместе с шофером должны были поджечь бикфордов шнур. Ну, он десять сантиметров в кабине, быстро горит. Коснулся огонь контактов – сразу взрыв, и все взлетает в воздух вместе с теми, кто в машинах. И у нас уже все были готовы к этому. Я сам стоял возле первой установки. Если что, взорвался бы вместе с ней. Но умирать, конечно, не хотелось.

Подготовил я данные, перепроверил десять раз. Пересмотрел все четыре установки. Спросил у каждого из наводчиков, готовы ли они. Сам стал у первой машины. «Ну, – думаю, – теперь уж от нас самих наша судьба будет зависеть». Слышу по рации, мне кричат с командного пункта: «Идут!» Тут я даже не ответил, сосредоточился. И вижу: шесть танков, не спеша, грохочут гусеницами. «Тигры». Там песчаная почва была, они не могли особо разогнаться. Я пропустил их немного вперед, а потом кричу: «Огонь!» И через 5–7 секунд сразу как вылетело 64 снаряда осколочного и фугасного действия, чтобы и танки уничтожить, и пехоту, которая их сопровождала.

Пять танков сразу загорелись, как свечки, и буквально взлетели на воздух, у них боекомплект сдетонировал. Шестой танк задымил и, отстреливаясь, свалился в ров. Наши добили его гранатами. Правда, один снаряд из пушки этого танка все-таки угодил в 3-ю машину нашей батареи.

В результате был смертельно ранен командир огневого взвода лейтенант В. И. Сафонов, тяжело ранен командир орудия, ранены водитель машины и наводчик. Но, тем не менее, уничтожили мы эти шесть танков. Уже 10 февраля (всего через три дня!) меня вызывали в штаб армии и вручили за уничтожение танков орден Боевого Красного Знамени. Сафонова посмертно наградили орденом Отечественной войны 1-й степени. Весь остальной состав батареи также получил ордена и медали.

После этого я, как уже говорил, еще долго оставался в Сталинграде. Весь город посмотрел, как его немцы разрушили. Видел и Дом Павлова, там тогда одна коробка оставалась.

Это здание уже называлось тогда Домом Павлова?

Нет, во время битвы это здание Домом Павлова никто не называл. Такое название потом уже появилось. Но Павлов – герой, он с небольшой группой дом захватил. А до этого там ведь немцы располагались. Из этого здания вся площадь 9 января простреливалась, очень важный был объект, серьезно помог он в нашей победе. Поэтому правильно назвали Домом Павлова.

И вот, после официального окончания битвы моей батареи приходилось уничтожать узкие укрепленные точки, доты, дзоты. Там отборные были головорезы, несмотря ни на что, сопротивлялись, гады. У меня тогда был приказ экономить снаряды. Действительно, даже на мощный дзот достаточно 16 снарядов. Я готовил данные очень точно, чтобы наверняка попасть. Перед укреплениями у них, конечно, охрана была. Но я очень быстро подъезжал почти вплотную, «катюша» уже заряжена была, и как стебану! Снаряды были поставлены на фугас – от укреплений противника только щепки летели! И вот так я около двух месяцев их добивал. Как ударишь, живого места не остается.

Среди сопротивлявшихся до конца были и румыны. Помню, когда их взяли в плен, один из них говорит: «Покажите адскую машину, которая по нам так ударила. Увидим, там не страшно и умирать будет!» Когда мы добили остатки сопротивлявшихся гитлеровцев, я получил команду собрать батарею и приготовиться к отбытию на Крымский полуостров. Там нам предстояло освобождать Севастополь, Симферополь и ряд других городов.

В каких условиях вы жили в Сталинграде?

В Сталинграде мы жили в жутких условиях. Во-первых, это открытое место, кругом песчаная степь. Во-вторых, морозы были сильные. Пойдет дождик небольшой, потом мороз как ударит! Даже до 43 градусов доходило. Но мы были молодежью сильной, здоровой, все терпели. Рыли землянки для личного состава. В балках прятались, там их много было, балка – это ведь, по сути, ров обыкновенный, заросший кустарниками. Тяжело, конечно, было. Правда, в начале 1943-го нам всем, наконец, выдали теплое белье, а командирскому составу – даже шубы, рядовым – теплые шинели. Кроме того, валенки выдали и портупеи с ремнем. Шубы у нас были хорошие, из белой овчины.

Я слышал, что немецкие снайперы как раз охотились за «белошубниками», понимали, что это командиры, и уничтожали их в первую очередь. Сталкивались с этим в Сталинграде?

Нет, в Сталинграде немецкие снайперы на передовой работали. А мы ведь всегда позади передовых позиций находились. Вот когда мы уже после битвы с пленными фашистами сталкивались, они, как увидят белую шубу, называли нас «адскими командирами». Ну, я уже рассказывал про «адскую машину». Надо сказать, и без снайперов немцы постоянно следили за «катюшами». Мне и смершевец наш Хохол постоянно об этом говорил. Расстался я с ним в январе 1943-го. Попали мы с ним под бомбежку. Ивана Ивановича ранило. Его медики подобрали, а мне на батарею нужно было бежать. Потом узнавал про него, оказалось, в медсанбат его отправили. Я пробовал его искать, но ведь медсанбаты постоянно перемещались. Да и нашу батарею вскоре перебросили из-под Сталинграда. Правда, у Ивана Ивановича был мой прежний адрес. Я надеялся, что все с ним нормально и он спишется со мной после войны. Но когда я приезжал после войны к себе в Белоруссию, спрашивал, никаких писем не было.

Что еще интересно. В нашем местечке Ленино директором школы был Московский Владимир Иванович. Он был очень толковым мужиком и во время оккупации оказался в числе руководителей местечка. Авторитетом у немцев пользовался, но при этом и за жителей всегда заступался, берег их, помогал чем мог. И когда наши пришли, все местечко было за него, поэтому ничего ему не сделали, никак не наказали. Вот, значит, и так вот бывало.

А вы сами за время войны получали ранения или вам везло в этом отношении?

В Сталинграде я контузию получил. И тоже как раз в январе 1943-го. Возвращался я с НП