Медвежья злоба - Валерий Петрович Кузенков Страница 5

– Медведь, – удивлённо сказал парнишка, спрыгивая с пня. – Только он не малину ест, а что-то копает.

– Ладно врать-то! – не поверил старший.

– Не веришь, так сам посмотри. Но лучше давай закричим, может, он испугается и убежит?

– Я тебе закричу! – Старший забрался на пень и тоже увидел медведя, который неторопливо направлялся в их сторону. – Что у него в башке-то? Кинется ещё. Вон идёт и хромает, вдруг ранен? Давай лучше быстрей на дерево залезем от греха подальше.

Сказано – сделано. Ребята по очереди, обхватывая ногами берёзовый ствол и хватаясь за сучки, забрались на приличную высоту. Сидя на сучьях, они, затаив дыхание, смотрели на приближающегося зверя. Тот шёл, часто останавливаясь и не пропуская ни одной колодины возле обочины дороги. Вот он оказался у берёзы, на которой затаились ребята.

И тут случилось непредвиденное. Старший брат, пытаясь получше рассмотреть зверя, изменил положение, и сухой сук, не выдержав его веса, затрещал и переломился. Парень полетел вниз прямо на медвежью спину.

Чёрный медведь, не понимая, что его ударило в спину, инстинктивно отпрыгнул. В следующую секунду, когда обожгла боль потревоженных ран, увидел поднимающегося с земли человека. Не раздумывая, медведь кинулся на него, свалил с ног, начал рвать клыками.

– Мама! Помогите! – закричал сверху младший брат, прижимаясь к берёзовому стволу. Видя, как рычащий зверь терзает брата, и понимая, что помощи ждать неоткуда, он стал спускаться вниз.

Медведь не видел, как второй человек спустился с дерева и поднял увесистую палку. Обернулся с рычанием, лишь когда тот со всего маху врезал ему по башке. Оставив истекающего кровью противника, бросился на того, кто с палкой, и одним сильным ударом проломил парнишке череп…

* * *

Старший брат открыл глаза, с огромным трудом сел и огляделся. Всё вокруг было забрызгано кровью, одежда разорвана в клочья, болели искусанные медведем руки, лицо. Подняться на ноги удалось лишь при помощи валявшейся рядом палки.

«Где медведь, где брат?» – были первые его мысли.

Кое-как захромал по направлению к лагерю и почти сразу наткнулся на большое кровавое пятно на траве, от которого тянулся след, будто тащили что-то тяжёлое в сторону малинника. Сделав несколько шагов по следу, увидел в кустах между двух пней тело брата, полузаваленное сучьями и прочим хламом. В глазах потемнело, и он упал, потеряв сознание…

* * *

– Поели, попили, а теперь давайте на улицу. Нечего на кухне рассиживаться. У меня и без вас дел полно! – беззлобно ворчала повариха, выпроваживая из вагончика бульдозериста и рабочего.

Те, поблагодарив её за вкусный обед, не очень-то торопились покинуть кухню.

– Разреши ещё посидеть-то! – улыбался бульдозерист. – Вдруг мы еще добавки попросим?

– Никаких добавок. У меня только для ребят осталось, из тайги ведь голодными вернутся. Так что идите, идите. Мне ещё посуду мыть надо.

Мужики вышли на улицу и прямо около вагончика прилегли покурить.

– Когда докурите, сходите за водой, – высунулась из окошка повариха. – Нечего прохлаждаться!

– Не дала отдохнуть после обеда, – поднимаясь и хватая вёдра, сказал бульдозерист. – Пойдём, у ручья с полчасика полежим.

– А если хватится? – спросил рабочий.

– Крикнет – услышим.

Перемыв посуду и наведя на кухне порядок, повариха немного передохнула и начала заниматься блинами. Поставила на печь большую чугунную сковороду, дождалась, пока нагреется, смазала маслом…

* * *

Подойдя к опушке, медведь остановился. Ветер, дувший со стороны лагеря, донёс запах дыма и человека. Дым пугал, но человека после встречи с ним на вырубке медведь больше не боялся. Поэтому, когда зверь вдохнул ещё и запах еды, он прямиком двинулся к вагончику. Подойдя к окну, встал на задние лапы и зарычал, оскалив жёлтые клыки.

– Ой, кто тут? – встрепенулась повариха. – Медведь!

Много лет работая в старательских артелях, женщина несколько раз сталкивалась с медведями. Видела, как они выходили из тайги, иногда сразу уходили обратно, иногда задерживались у ям, куда выбрасывался мусор и отходы кухни. Пару раз встречалась с ними в лесу буквально нос к носу. И всякий раз медведи, как только замечали человека, старались сразу убежать. Много было и рассказов о том, что медведь скорее лесной проказник, чем опасный для человека зверь. Поэтому-то повариха считала, что медведей нечего бояться и, увидев «гостя», не испугалась, а лишь удивилась.

– А ну давай отсюда! – прикрикнула она и ударила зверя по голове половником, которым только что выкладывала блинную закваску.

Медведь сначала опешил, но в следующую секунду заревел, вцепился когтями в оконную раму и протиснулся в вагончик. Не растерявшаяся женщина, обжигая пальцы, успела схватить раскаленную сковородку и бросить в него. Но медведь рассвирепел ещё больше и навалился на врага. Ограниченный в движениях теснотой вагончика, он не имел возможности нанести удар лапой, поэтому стал кусать и кусать кричавшую и отбивавшуюся повариху…

* * *

Тем временем мужики полёживали на берегу ручья и вели неспешную беседу. Вдруг один из них насторожился.

– Тише. Кажется, голос поварихи… Совсем мы с тобой затрепались. Слышишь, опять зовёт.

– Точно, кричит.

– И ещё рев какой-то! Ну-ка, пойдём быстрей, разберёмся!

Они схватили наполненные вёдра и поспешили в лагерь. У вагончика ничто не указывало на случившуюся трагедию. Один за другим они вошли в открытую дверь, и тут бульдозерист, шедший первым, остановился как вкопанный.

– Что встал? Проходи! – ткнулся ему в спину рабочий. И тут же, выглянув из-за его плеча, тоже увидел окровавленную медвежью морду. Стоя передними лапами на груди лежавшей на полу растерзанной женщины, зверь оскалил пасть и зарычал.

Мужики вмиг оказались на улице. Бульдозерист схватил прислоненную к стене вагончика лопату и подпёр ею дверь.

– А теперь я с этим гадом разбираться буду! Не уйдёт, убийца! – крикнул он и побежал к бульдозеру.

Мотор завёлся, и машина, ревя двигателем, двинулась на вагончик, где остался запертый зверь. Послышался звон разбитых стёкол, хруст досок… Многотонный бульдозер раздавил вагончик, затем проехал по нему ещё и ещё раз. Рабочий что-то кричал товарищу, сидевшему за рычагами, но тот, словно обезумевший, утюжил и утюжил гусеницами остатки вагончика.

Наконец мотор заглох, и сразу наступила тишина. Вытирая льющийся со лба пот, бульдозерист вылез из кабины и сел тут же на землю.

– Смотри, сколько у нас теперь работы, – сказал он подошедшему рабочему, закуривая и глубоко затягиваясь горьким дымом. – До приезда артели не управиться. Как думаешь?

Но рабочий не успел ответить. Он так и остался стоять с открытым ртом,