Ланкастеры и Йорки. Война Алой и Белой розы - Элисон Уэйр Страница 49

Сохранилась «Опись гардероба королевы» за 1452–1453 годы. Судя по ней, Маргарита не тратила огромных сумм на пышные наряды. Единственной статьей расходов за указанное время оказались несколько штук шелка и золотой парчи, привезенные из Венеции, стоимостью 72 фунта 12 шиллингов 6 пенсов (72,625 фунта), а также драгоценности и изделия златокузнецов стоимостью 125 фунтов 10 шиллингов 0 пенсов (125,5 фунта). Разумеется, это были предметы роскоши, однако от королевы ожидали, что она будет облачаться в одеяния, соответствующие ее высокому статусу, ибо в ту эпоху большое значение придавалось внешнему облику.

Маргарита каждый день слушала мессу и всякий раз жертвовала по четыре пенса, кроме церковных праздников и тех дней, на которые выпадали годовщины важных событий в королевской семье: тогда лепта ее бывала больше. Она покровительствовала многим благотворительным учреждениям и не скупилась на них, а также оказывала финансовую помощь своим челядинцам, которые занемогли или собирались вступать в брак, и тем, у кого произошло какое-либо несчастье, например двоим жителям Ньюмаркета, хозяевам конюшни, сгоревшей во время королевского визита; им она выплатила 13 фунтов 6 шиллингов 8 пенсов (13,33 фунта).

Маргарите часто приписывают основание Кембриджского Квинз-колледжа (Колледжа королевы), но это не совсем верно. Колледж был учрежден в 1446 году в честь святого Бернарда Эндрю Докетом, настоятелем церкви Святого Ботольфа в Кембридже, который на следующий год убедил Маргариту сделаться его покровительницей. Маргарита ходатайствовала перед королем, прося его даровать колледжу новый устав и переименовать его в Колледж королевы. В 1448 году Генрих удовлетворил ее просьбу, пожаловав новому учебному заведению 200 фунтов, однако львиную долю расходов на его создание взял на себя именно Докет. Нет никаких свидетельств, что королева когда-либо жертвовала на колледж деньги, хотя она явно интересовалась его судьбой и в 1448 году послала своего камергера, сэра Джона Уэнлока, заложить камень в основание тамошней часовни.

Уэнлок упомянут в «Описи гардероба королевы» как глава ее придворного хозяйства с жалованьем сорок фунтов в год. Королева содержала большой двор, однако с трудом находила на это средства, потому что неизменно проявляла щедрость к своим служителям и усердно способствовала их возвышению. Те ее придворные, что были рукоположены в священнический сан, если угодили королеве, вполне могли надеяться на получение места настоятеля крупной церкви или пребенды; двое братьев, Уильям и Лоренс Бут, один за другим занимали должность архиепископа Йоркского благодаря расположению королевы.

Придворным хозяйством королевы управляли и другие должностные лица: смотритель личных покоев, личный секретарь, хранитель личной печати и хранитель драгоценностей, а двое стольников получали жалованье по сорок марок в год каждый. При Маргарите состояли пять служительниц: одной из них была дама Элизабет Грей, дочь сэра Ричарда Вудвилла и жена сэра Джона Грея; никто не мог бы и вообразить, что однажды Элизабет станет королевой Англии. Среди придворных дам королевы числилась также Элизабет, жена могущественного Джеймса Батлера, графа Уилтшира, одного из главных представителей придворной партии и большого поклонника королевы.

Низшее звено ее челяди составляли десять «барышень-фрейлин», две камеристки, камердинеры, хранители королевской гардеробной, постельничие, смотрители королевской пекарни, поварята и посудомойки, кухонные служащие, занятые в маслобойне и в кладовой, королевский садовник, которому платили 100 шиллингов (5 фунтов) в год, двадцать семь эсквайров с жалованьем по 143 фунта 4 шиллинга 4 пенса (143,22 фунта) в год каждый и двадцать семь лакеев, получавших по 93 фунта 15 шиллингов 6 пенсов (93,775 фунта) в год. Королева выдавала по 7 фунтов в день казначею королевского двора на ведение ее придворного хозяйства, но часто, к немалой своей тревоге, обнаруживала, что определенные денежные суммы, полагающиеся ей как часть ее «вдовьей доли», назначенной королем с одобрения парламента, запаздывают. Поэтому ей приходилось растягивать имеющиеся средства как можно дольше.

Влияние Маргариты вновь превратило двор в центр светского общества. В год их свадьбы Генрих VI приказал перестроить в апартаментах королевы во дворце Элтем главный парадный зал, судомойню и череду покоев, в которых королева могла пребывать до своей коронации. В других королевских дворцах апартаменты его супруги пришлось отремонтировать, поскольку в них никто не жил более десяти лет. В этих заново обустроенных покоях Маргарита проводила королевские приемы, стараясь создать при дворе более живую и веселую атмосферу. Она часто выезжала на охоту, повелев, чтобы дичь в ее угодьях сохраняли для нее одной и чтобы специально для нее натаскивали бладхаундов.

После свадьбы главным наставником Маргариты сделался Саффолк, хотя вскоре распространились слухи, что они-де любовники, а Глостер впоследствии упрекал кардинала Бофорта в том, что он закрывал глаза на их связь и даже поощрял подобное греховное поведение. Впрочем, ни один хронист того времени, сколь бы враждебно он ни был настроен к Маргарите, не намекал даже на тень непристойности в их отношениях.

Когда Саффолк познакомился с Маргаритой, ему было сорок восемь лет, а ей пятнадцать. Он был учтивым и обходительным, обладающим большим жизненным опытом светским человеком, культурным и образованным, наделенным немалым обаянием, которым умело пользовался, тогда как Маргарита была юной, не знающей жизни девицей, которой предстояло вот-вот покинуть семью и родину и отправиться в чужую страну к незнакомому мужу. Саффолк был добр, по-отечески снисходителен и не скрывал своего восхищения ею; она была польщена и не устояла перед его сердечностью. Его партия устроила ее брак с Генрихом, и потому она стала ее поддерживать.

Саффолк даже посвящал Маргарите романтические стихи:

Как тезки ваши вешнею порой,

Нежны, белы и розовы, луга

Собой усыпав, восхищают душу, —

Так я, смиренный, верный ваш слуга,

Пленяюсь вашей дивною красой

И клятву рыцарскую не нарушу:

Иного не иметь, не чтить кумира,

Чем вы, цвет прелести, отрада мира.

Это стихотворение – типичный образец придворных виршей, весьма модных в ту пору, поскольку позволяли рыцарям и лордам в пристойной форме, соблюдая все социальные условности, обращаться к даме, высокий статус которой исключал более близкие отношения. Тем не менее враги Маргариты и Саффолка воспользовались их дружбой в своих политических целях и принялись распространять о ней гнусные слухи.

Саффолк извлекал из доверия и преданности Маргариты выгоду для себя лично и для своей партии и, в свою очередь, оберегал королеву от критики, держа ее в неведении об общественном мнении и нелицеприятных суждениях в ее адрес, раздающихся в совете и в парламенте. Вместе они составляли грозный