Рахат Алиев - Крёстный тесть Страница 49

Также по секретному приказу Назарбаева «Арыстан» подчиняется и начальнику Службы охраны президента. Специальный отряд бойцов подразделения принимает участие практически во всех мероприятиях, в которых участвует наш мнительный, особенно в последние годы, пожизненный руководитель. Только люди из «Арыстана» проверяют, не заминирована ли дорога, по которой проедет президент, и трибуна, с которой он будет выступать. Арыстановские снайперы будут контролировать ситуацию с крыш близлежащих к месту публичного появления президента домов.

Здесь служат люди, прошедшие через ад гражданской войны в Таджикистане, охранявшие самую опасную границу СНГ — таджикско–афганскую, многочисленные учебно–тренировочные сборы в России, США и Израиле, словом, люди, с которыми меньше всего хотелось бы повстречаться лицом к лицу.

В подразделении действует жесточайшее правило Воинского Устава: приказы не обсуждаются, они исполняются.

Такие порядки действуют на обеих специальных автономных базах спецназа «Арыстан» в городах Алма — Ате и Астане и в летних учебных лагерях. В течение двух часов любая из боевых групп «Арыстан» должна добраться до любой точки в Казахстане, использую летную технику, как Министерства обороны, так и гражданскую авиацию. Нетрудно представить, какая в подразделении дисциплина.

Эти подробности я узнал в двухтысячном году, в период, когда мой тесть направил меня реформировать казахские спецслужбы. Он дал мне тогда много полномочий, а вынес только один запрет: даже не приближаться к «Арыстану».

11 февраля 2006‑го года приказ выехать на боевое задание мог отдать только председатель комитета национальной безопасности Казахстана Дутбаев и начальник президентской охранки Шабдарбаев по согласованию с президентом Казахстана Назарбаевым.

Странности следствия.

Расследование преступления и последующий судебный процесс проходили под прямым руководством шефа президентской администрации Джаксыбекова, который дважды звонил мне с указанием прекратить давать информацию по расследованию убийства в моём медиахолдинге. На что я посоветовал ему, если он хочет спасти имидж власти, то необходимо пригласить независимых экспертов, например из Федерального бюро расследований США. Что и было сделано, но другой вопрос, что их материалы не были приобщили к делу. Показания обвиняемых и свидетелей подвергались постоянной корректировке. Главная забота у дирижеров следствия была не в том, чтобы выяснить в подробностях все детали трагедии — вместо этого все усилия были направлены на то, чтобы вытравить из материалов дела все данные, указывающие на причастность к нему Абыкаева, Шабдарбаева и Дутбаева.

Подследственные подвергались постоянному физическому и психологическому воздействию. Против самых непослушных применялись пытки. В результате из протоколов допроса Ибрагимова и Утембаева уже на заключительных этапах расследования исключаются показания, прямо указывающие на осведомленность о планируемом преступлении самого Нурсултана Назарбаева. В частности тот факт, что Утембаев давал гарантии безопасности Ибрагимову, ссылаясь напрямую на президента страны, который, по его словам, знал о предстоящем порученном деле, будучи на отдыхе в Австрии.

Вот лишь некоторые факты, указывающие на управляемость следствия и вывода из под удара главных заказчиков.

• Хотя на месте трагедии побывало практически все руководство правоохранительных органов страны, спецслужб города и области, в протоколе не указана такая важнейшая деталь — была ли одежда на убитых мокрой или сухой. Возможно, виной тому простая халатность. Но может быть, это было сделано сознательно, чтобы настоять на версии следствия, что жертвы были расстреляны на том же месте, где были впоследствии найдены.

• Почему–то расследование всячески уклонялось от ответа на вопрос, почему тела не были запорошены снегом, хотя с 11 по 12 февраля шел снег. При осмотре места преступления следователи обнаружили бурые пятна, похожие на кровь, однако по необъяснимым причинам почва не была взята для анализа. Таким образом была упущена возможность определить по площади и глубине пропитки объем пролитой крови и ответить на вопрос, кровь ли это на самом деле. Эти три упущения не позволили установить с точностью — произошла ли казнь в горах, либо тела привезли из другого места.

• В пользу версии, что трагедия свершилась в другом, неустановленном месте, говорит та деталь, что на всех убитых задраны куртки — что можно объяснить тем, тела переносили. Следствие не пытается установить ни возможное место расстрела, ни кто и на какой машине перевозил тела.

• В ходе судебно–медицинской экспертизы патологоанатомы не производят стандартных действий, которые позволили бы точно определить время смерти.

• На лице Сарсенбаева обнаружен синяк, что говорит о возможных избиениях. Следствие никак не объясняет этот факт.

• К материалам уголовного дела не приложен журнал выдачи оружия и спецсредств службы «Арыстан» за 11 февраля — очевидно, чтобы скрыть, выдавалось ли оружие сотрудникам официально, либо в обход установленных правил.

• Мобильные сотовые телефоны Журавлева и Байбосына были найдены и изъяты. По словам близких, у Алтынбека Сарсенбаева при себе было три сотовых телефона. Следствие по непонятным причинам не занималось их поиском.

• Как смогли узнать журналисты, жертвы были расстреляны пулями разного размера и цвета, хоть и одинакового калибра. При этом не проведена экспертиза — могли ли все эти пули быть заряжены в один пистолет, который следствие считает орудием убийства. Сам пистолет не был найден.

• В своих показаниях Ибрагимов указывал на участие в преступном сговоре некоего Кикшаева — гражданина России, бывшего сотрудника администрации президента Республики Казахстан. Почему–то следствие решило не проверять причастность этого человека к убийствам.

И наконец, самые важные показания ключевого обвиняемого, которые следствие и суд оставили без рассмотрения. Ибрагимов написал в своем заявлении: «15 февраля в Астане Утембаев Е. назвал мне фамилии людей, с которыми 11 февраля должен был встретиться Сарсенбаев А., и сказал, что нам нечего опасаться. После очной ставки Утембаев попросил меня не указывать фамилии названных мне людей, сказав, что у них все под контролем и они нам помогут через два–три месяца. После письма Утембаева я понял, что меня хотят сделать козлом отпущения в политических интригах. Не вижу смысла скрывать фамилии покровителей Утембаева, так как моей жизни угрожает реальная опасность в случае моего молчания. Поэтому называю этих людей — это председатель сената Абыкаев и бывший председатель КНБ PK Дутбаев».