Маргарет Хаббард - Полет лебедя Страница 48

Ханс Кристиан плюхнулся перед ней на пол, все еще держа мокрый зонтик в руках. С его волос и лица стекали капли. Когда туман превратился в ливень, он совершенно забыл о своем зонте. Никогда у камина семьи Вульф не находилось более скорбного существа.

— Гетти, я должен был прийти. Ты же не сердишься на меня?

Девушка была очень занята, вытирая спинку котенка своим носовым платком.

— Нет, не сейчас, — произнесла она.

Через некоторое время она отдала котенка в руки Ханса.

— Я рада, что ты пришел, — прошептала она, одарив его своей очаровательной улыбкой, и вылетела из комнаты, прежде чем мужчина успел прийти в себя.

Пальцы Ханса Кристиана так крепко сжали котенка, что тот запищал и выпустил когти. Мужчина быстро посадил его на камин, и тот сразу же начал тереться о только что оцарапанную руку. В его поведении было что-то человеческое. Иногда друзья ранят тебя, заставляют истекать кровью, а затем, мурлыкая, возвращаются, ожидая, что ты их приласкаешь.

Генриетта вернулась с подносом, на котором была чашка кофе, тарелка с сандвичами и блюдечко с молоком. Ханс по-прежнему сидел на полу, а зеленоглазый котенок играючи кусал его палец.

— Ханс Кристиан, немедленно сними мокрый плащ, — строго приказала она. — Иначе ты умрешь от простуды. Я повешу его здесь у огня, и к тому времени, когда ты пойдешь, он уже высохнет.

Она склонилась над ним и начала расстегивать пуговицы. Ханс был послушен, как ребенок в руках матери. Гетти сняла с него плащ и поставила зонтик сушиться. А когда девушка подвинула низкий стул поближе к огню, Ханс покорно сел на него. Затем она протянула ему кофе, а котенку молоко. Но Ханс Кристиан не взглянул на еду, в то время как его маленький приятель жадно набросился на молоко. Ханс сидел и смотрел на струящийся из чашки дымок. Через некоторое время он поставил кофе и сандвичи на камин и поднял глаза на Гетти.

— Я видел ее сегодня днем, — сказал он.

Не было необходимости объяснять, кого ее.

— Я повел ее на прогулку в парк. Она предпочла сына аптекаря, который старше ее на двадцать лет и уже хорошо обосновался в жизни.

— О! — Гетти быстро отвела взгляд, чтобы скрыть свое облегчение.

— Ей нужно богатство, а этого я не могу предложить. Ей нет дела до тех великих вещей, которые мне предназначено совершить. Я не понимаю! Я не могу этого понять!

— У нее нет чувства ценностей, — сказала Гетти. — Она ограниченная и пустая.

— Не говори, это не так! Генриетта, я умру, если ты снова поругаешься со мной.

И Ханс наконец-то смог схватить себя за волосы, о чем так давно мечтал.

Гетти встала, чтобы закрыть дверь. Совсем необязательно было всем домочадцам стать свидетелями мучений Ханса Кристиана. Это дало ей время, чтобы успокоить нарастающий в ней гнев, способный превратить этот разговор в аналог прошлой сцены в саду. Когда она вернулась к камину, Ханс сидел, уронив голову на руки. Если бы она только могла обнять и приласкать его, как своих братьев.

— Если бы она любила его! — продолжал он. — Но это не так. Она мне этого не сказала.

— Нет, она не могла этого сделать! — воскликнула Гетти. Она была просто поражена. Ни одна разумная девушка никогда не осмелится произнести подобной вещи!

— В парке сегодня днем. Мы сидели под буками. Я знаю, это правда. Меня она тоже не может любить. И…

Он замолчал. Гетти решила отбросить свою рассудительность. Она не могла наблюдать за его страданиями и оставаться безучастной. Она отстранила котенка и опустилась на колени. Гетти стала гладить Ханса по голове, не произнося ни слова. Но он чувствовал ее симпатию. Его ледяные пальцы вцепились в ее руку с силой тонущего человека, так как кроме нее не было ни одной скалы в бушующем море, способной укрыть его от бури.

Котенок покончил с молоком и начал умываться. Каждый раз, когда он открывал рот, из него доносилось мурлыканье, которое заглушали всхлипывания Ханса Кристиана.

В комнату проникли сумерки, и котенок уснул. Гетти соскользнула со стула на пол.

— Ханс Кристиан, теперь ты послушаешь меня? — мягко спросила она. Лохматая голова кивнула. Взгляд Гетти упал на счастливо спящего котенка. — Пожалуйста, постарайся понять. Я не поэт, и мне трудно подобрать красивые слова. Но ты же веришь, что я хочу помочь тебе?

Голова вновь кивнула.

— Ты знаешь, что уже многого добился. Лорд-канцлер остановил тебя на улице, чтобы поздравить, и величайшие поэты Дании обратили на тебя внимание. Они верят в тебя, Ханс Кристиан. Они знают, что у тебя большая душа, большое сердце и большой ум. С помощью этого ты сможешь преодолеть любые невзгоды, которые только выпадают на долю человека. Но для тебя слишком важны всякие мелочи. Ты позволяешь им вырастать как кошмарам из снов до тех пор, пока они не станут больше, чем ты сам. Это неправильно, Ханс.

Мужчина поднял голову, его глаза были красными от слез, а огромный нос выглядел совершенно безобразным.

— Генриетта, ты не можешь говорить, что это мелочь! Вся моя жизнь изменилась из-за нее!

— Я так не думаю, — просто ответила девушка. — Раньше ты не знал, что такое любовь, а теперь ты знаешь. То, что произошло с тобой, это не перемена, а улучшение. Если ты хочешь писать о грустных вещах, то должен пережить их сам. Ты не мог написать о Ютландии до тех пор, пока не побывал там. И ты не можешь заставлять своих героев влюбляться, пока сам не испытаешь любви.

— Конечно же нет.

— Поэтому ты должен быть сильным и мужественным, смотреть вперед, а не назад, и говорить себе, что все, чтобы не произошло, к лучшему. Тогда ты помчишься прямо к своей цели, а не упадешь с неба, когда одно крыло твое подбито. Используй оба крыла для славного полета.

Они смотрели друг другу прямо в глаза, две молодые души, полные энтузиазма и доверия. Внезапно в голову Ханса пришла странная мысль.

— Гетти, — медленно произнес он, — почему ты намного мудрее меня?

Лицо девушки вспыхнуло, но это не был отблеск пламени из камина.

— Может быть, потому, что я женщина, — мягко ответила она. — Женщины и кошки очень мудры, разве ты этого не знал?

Смех Ханса прозвучал по-детски весело и чистосердечно. Гетти присоединилась к нему. На время кризис был преодолен.

— Вот твой сандвич, а я сейчас налью кофе, — воскликнула она, вскакивая на ноги, радуясь от всего сердца тому, что их дружба была восстановлена.

Ханс Кристиан откусил кусочек сандвича. Он был сильно голоден и походил на больного, к которому только что вернулся аппетит. Гетти взяла свою чашку кофе и села рядом с ним у огня.

— Мы должны окрестить нового жильца, — сказала она. — У него должно быть очень особенное имя, ведь он появился в моем доме в такой знаменательный день.