Борис Венков - В боях за Карпаты Страница 43

Этим ударом и начался день 18 апреля. На этот раз мы упредили противника, который также готовился с утра возобновить наступле­ние. Он вынужден был временно перейти к обороне, и лишь во второй половине дня, введя в бой дополнительно части 1, 367-й пехотных, 6-й танковой дивизий и бригаду шестиствольных минометов, усилил ак­тивные действия. Рвался вперед враг и южнее Станислава. Там вен­герские 2-й армейский корпус, горнострелковая бригада и 2-я танко­вая дивизия овладели населенным пунктом Делятином.

Всего 18 апреля перед фронтом армии противник ввел в бой свыше 200 танков.

Продолжая наращивать силы, он в следующие два дня медленно продвигался на юг и юго-восток. Атаки наземных войск поддержива­ла авиация группами по 20—25 самолетов. А у населенного пункта Тлумача совершили налет одновременно до 100 самолетов против­ника.

Особенно ожесточенные бои на обоих направлениях развернулись 20 апреля. Противник наступал тремя группами танков, общее коли­чество которых превышало 150. После многократных атак они про­рвались на отдельных участках и овладели рядом населенных пунк­тов. Врагу удалось соединить плацдармы у Петрова и Нижнего, одна­ко ценой больших потерь.

И мы понесли немалые потери в противотанковой артиллерии. Но на каждое наше подбитое орудие приходилось несколько выведенных из строя танков врага. В тот день войска 38, 1-й танковой армий и наша авиация подбили и уничтожили 68 танков. Кроме того, про­тивник потерял только убитыми до 1000 солдат и офицеров.

Истребительные противотанковые полки сражались умело и герои­чески. Высокие боевые качества продемонстрировали присланные Г. К. Жуковым тяжелые танки ИС, вооруженные 122-миллиметровой пушкой, и самоходные установки, имевшие на вооружении 152-миллиметровую пушку. Оба полка немедленно по прибытии были мною введены в бой.

Здесь я впервые наблюдал ИС в сражении. Они были менее маневренны, чем Т-34, но как великолепно действовали эти мощные боевые машины! Спокойно, уверенно выведя танк из укрытий, экипажи оста­навливали их, не торопясь прицеливались и производили выстрелы. После каждого выстрела проверяли его результат и затем все так же спокойно, не спеша, уводили машины в укрытие. Совершив маневр, они вновь появлялись, и все начиналось сначала.

И в этой методичности работы машины, в спокойной уверенности ее экипажа, как бы священнодействовавшего на поле боя, было столько мощи, неотвратимо несшей гибель врагу! Конечно, я знал, что ИС действует точно по расчету. Но видя, что каждый выстрел означал подбитый вражеский танк, штурмовое орудие или уничто­женную пушку, я не мог не восхищаться отличной выучкой славных экипажей наших могучих танков и самоходных орудий.

Свыше половины из 68 подбитых и уничтоженных в боях 20 апре­ля танков противника было на счету у экипажей ИС и самоходных орудий.

У нас же в тот день вышел из строя один танк. Как мне доложили, его броня выдержала более 20 прямых попаданий вражеских снаря­дов. Он был немедленно отбуксирован в тыл и в течение нескольких дней, пока его ремонтировали, на него приходили смотреть восхи­щенные солдаты и офицеры наших ближайших частей. Даже в штабе армии оживленно обсуждался этот, казалось бы, незначительный эпизод. А так как возле нашего танка оказался и один из подбитых фашистских «тигров», то, естественно, здесь же со знанием дела производилось сравнение. Оно было не в пользу вражеской танковой техники.

Это, кстати, в один голос подтверждали и пленные танкисты. Один из них, принадлежавший к батальону тяжелых танков «тигр», при­данному 10-й танковой дивизии СС, поинтересовался:

—  Нельзя ли узнать, из какого оружия была с первого попадания пробита лобовая броня моего танка?

—   Почему  же  нельзя?   Можно,— ответил   начальник  разведыва­тельного отдела армии полковник С. И. Черных.

И приказал конвоиру показать пленному наш танк ИС. Немецкий танкист дважды обошел вокруг машины, рассказывал потом конвоир, осмотрел вмятины от попаданий вражеских снарядов и, сосчитав их, удивленно покачал головой. Потом заглянул в дуло танковой пушки и тяжело вздохнул. Когда его привели обратно к полковнику Чер­ных, пленный заявил:

—  Мы слышали, что у русских имеются тяжелые танки, но нас уверяли, что верхом совершенства является наш «тигр». Теперь же не знаю, что и сказать. Ваш танк обладает многими преимуществами по сравнению с нашим. Перед обладателями такого оружия можно толь­ко снять шапку.

День 20 апреля был кульминацией боев с противником, пытавшим­ся прорваться вдоль Днестра к Городенке. Понеся большие потери, враг не добился успеха. На следующий день он вновь бросил в бой до 100 танков, но прорваться так и не смог и лишь потерял 32 из них.

Последние дни также не принесли передышки. Бои продолжа­лись, хотя теперь они носили разведывательный характер с обеих сторон. Кроме того, противник на отдельных участках все еще пытал­ся прорвать нашу оборону, но слаженными действиями нашей 38-й и 1-й танковой армий все атаки были отражены. Вместе с тем данные разведки, показания пленных и наблюдения свидетельствовали о том, что противник не отказался от своего замысла, а, наоборот, произво­дил перегруппировку и подтягивал резервы, готовясь к дальнейшим активным действиям, но уже на левом фланге армии.

Характер предстоящих действий вражеское командование усиленно пыталось скрыть и с этой целью предпринимало дезориентирующие меры. Так, в течение ночи на 22 апреля на правом фланге армии противник переправил на правый берег Днестра до полка пехоты и овладел населенными пунктами Михальчем и Колянками, располо­женными в 20 км севернее Городенки. Затем он днем неоднократно предпринимал попытки переправить туда же минометы и артилле­рию, однако безуспешно. Навстречу врагу двинулась часть сил нахо­дившейся поблизости 305-й стрелковой дивизии с приданными 10 танками. В тот же день она прямо с марша вступила в бой и очистила названные населенные пункты от вражеских войск. Уце­левшие гитлеровцы бежали в лес на берегу Днестра, но на следующее утро были частью ликвидированы, а частью взяты в плен.

Надо полагать, что намерения вражеского командования состояли не в том, чтобы такими сравнительно небольшими силами угрожать штабу и управлению нашей армии, расположенным в Городенке. Тем более, что в районе этого города находились четыре наши стрелковые дивизии и несколько артиллерийских частей, прибывших на усиле­ние. Наивно было также надеяться, что действиями одного полка можно отвлечь от левого фланга армии ее резервы, в частности прибывший к нам на усиление 17-й гвардейский стрелковый корпус в составе трех дивизий. Намерения противника явно заключались в том, чтобы дезориентировать нас. Это подтвердилось несколько дней спустя, когда такой же отряд, форсировавший Прут, атаковал ст. Матыевцы восточнее Коломыи, то есть на левом фланге армии. Там вражеская диверсия также закончилась гибелью переправивших­ся подразделений.