«Катюши» – «Сталинские орга́ны» - Артем Владимирович Драбкин Страница 42

мы под руководством компартии сделали очень серьезные шаги вперед. Поэтому я смотрю с исторической точки зрения на Сталина как на великого руководителя страны, личность неординарную. Правда, ему никогда не простит наш народ, что он сделал ГУЛАГ основой строительства многих, даже оборонительных, сооружений. Вот что мне стало ясно, к примеру, по Ленинграду. Как я позже узнал, в Ленинградский университет приходил представитель госбезопасности и говорил: «Вот, у вас есть 120 врагов народа. Представить списки врагов народа, но учтите, что они должны быть крепкими физически!» Что это такое? Это подбор для ГУЛАГа, конечно, тех людей, которые не говорили хорошо про Советскую власть, но им нужны были крепкие физически. Через некоторое время, месяца через полтора, снова приходит представитель госбезопасности: «А у вас осталось еще 45 врагов народа. Но тоже нужно, чтобы они были физически крепкими». Это была страна бесправия, без всякого сомнения. Ему нельзя простить репрессии, в том числе гибель цвета Советской армии перед войной. В 1937–1938 гг. было уничтожено практически все командование РККА, я считаю, что это замечательная победа немецкой разведки. Они подали списки якобы завербованных ими, и мы обескровили армию; хорошо, что наш народ талантливый, и мы смогли позже выдвинуть других, кроме того, некоторые вернулись из репрессий и стали командирами. Но то, что это был удар по подготовке страны к войне, – несомненно. Ну и начало войны, ведь мы на 22 июня по своей силе не были слабее немцев. Внезапность нападения, полная неразбериха начала войны привели к трагическим последствиям. Это надо же такую глупость сделать. А так, конечно, Сталин личность великая, кстати, жил он скромно, отец мой рассказывал о том, что это был очень простой и скромный человек с огромным проницательным и пронизывающим взглядом. Мой отец готовил постановление ЦК партии, несколько раз к нему приходил, и Сталин говорил: «Слушай, Новиков, когда ты научишься русскому языку? Вот смотри, из твоего предложения я вычеркиваю это и это, из абзаца превращается в предложение, но как звучит!» Он умел очень лаконично мыслить и излагать мысли. Обиды у меня на этого человека нет, я прекрасно понимаю, что без жестокости и силы центрального руководителя вряд ли могла бы быть и Победа, это тоже ясно. Но все же слишком великие жертвы, война велась любой ценой, можно было намного меньше жертв иметь во время войны.

Сохранялась ли какая-то дистанция между командирами и подчиненными?

Вы знаете, с момента, как я стал офицером, я всегда чувствовал разницу. И это нужно, потому что если возникает чувство панибратства, не будет дисциплины, со времени, как я стал лейтенантом, мне подчинялось 7 человек, а когда был назначен командиром батареи, мне подчинялось 83 человека, я всегда старался быть требовательным, но справедливым, не допускал глупостей. Как у офицера у меня имелся денщик, и даже с ним у меня всегда отношения были как у офицера с рядовым, прямо скажу, как господина к слуге, он должен был – ординарец – выполнить все мои указания: собрать офицеров, объявить построение, – он необходимая рука. С ним, хотя, казалось бы, он и вещи мои чистил, и еду приносил, тоже никогда не было панибратства. Считаю, что такое мое отношение привело к небольшим потерям в батареях. За всю войну я потерял всего 4 человека, в том числе ординарца. В боях под Ковелем, когда наша батарея была атакована авиацией, он, дурачок, вскочил, хотел перебежать в окоп, а этого делать нельзя, земля спасала, и ему оторвало левую руку, мы его похоронили. Это был настоящий украинский парнишка, очень жалко его, если бы Ваня не побежал, он был бы жив, но захотел переметнуться в другой окоп. Храбрость такая вещь, может, решил блеснуть, что ничего ему не будет, а осколком оторвало руку. Также убило одного моего командира взвода – дело в том, что объединенные батареи стали называться взводами: первым и вторым, и вот 2-м командовал лейтенант Прасолов, – его убило шальной пулей. Мы просто стояли в лесочке, ни немцев, никого, а пуля вдруг раз, и прилетела. В Белоруссии потерь не было, только 2 человека в Польше погибли. А так я старался сохранить людей. Очевидно, этим и объясняется одна особенность – в годы войны участвовавшим в непосредственных военных действиях через каждые 6 месяцев присваивались очередные звания. Я пришел старшим лейтенантом и ушел старшим лейтенантом, хотя прослужил 2 года войны все время на передовых позициях. Мы не потеряли людей, а полковник Кислицкий не торопился, потому что дать звание, значит, надо выдвигать меня куда-то, а потерь не было во всем полку.

Как бы вы определили роль командира в бою?

Вы знаете, я считаю, что именно в ходе войны отрабатывалось мастерство ведения боя, то мастерство победы, которое затем сыграло решающую роль в битве за Берлин. Это было то, что мы называем преодолением себя, ведь человеку свойственно чувство страха. Но когда оно один день, второй, четвертый, чувство становится обыденным, и привычка к нему устраняет животный страх, который присущ человеку. И второе: я один иду – свистят пули – я кланяюсь, но вот я иду во главе группы солдат, я – офицер, что я делаю? Пулям уже не кланяюсь, чувство мужества возникает еще из психологического состояния, командир не может быть не смелым, он должен быть храбрым, показывать пример. Поэтому чувство храбрости – это умение преодолеть страх во имя долга. А долг у нас был, надо было освобождать страну.

Как вы встретили 9 мая 1945 г.?

Это было в Ленинграде, я тогда военкоматом был направлен преподавателем военного дела в Ленинградское художественное училище, стал там секретарем парторганизации, в училище не так много было коммунистов. Устроили большое торжество, водки было выпито много, стрелять я не стрелял, просто у меня уже ничего не было. Я испытал, прежде всего, чувство облегчения, потому что война принесла столько горя народу, а в Ленинграде это особенно ощущалось. 9 мая для меня святой праздник.

В завершение хотелось бы сказать несколько слов о своей послевоенной деятельности. Я доктор экономических наук, профессор, заслуженный деятель науки и техники Украины, академик АН Крыма, заслуженный работник образования АР Крым. Научный вклад: подготовил 91 кандидата наук (в Ленинграде подготовлены 32 чел., из них 5 иностранцев, в Симферополе – 59 кандидата, из них 6 иностранцев). Подготовлены три доктора экономических наук, в том числе в Симферополе два человека: Бузни А. Н. и Колесников Ю. В. В 2009 году вышли на защиту ученой степени доктора экономических наук еще два его