Людвик Свобода - От Бузулука до Праги Страница 41

Когда советские подразделения подошли к юго-восточной окраине Соколово, нас попросили атаковать противника с левого берега реки Мжи и оказать помощь советским товарищам в освобождении села.

Ответственная задача - атаковать ночью противника в Соколово - была поручена 2-й роте надпоручика Кудлича.

Когда я ставил задачу Кудличу, на моем командном пункте находились подпоручик Франтишек Крал, командир взвода противотанковых орудий, приданного 2-й роте, и его неразлучный боевой друг свободник доктор Бедржих Штейнер. Вчера, стоя на крыше дома в Артюховке, они наблюдали за боем нашей пехоты с танками противника. И когда они увидели первых раненых, которые шли в Артюховку по некрепкому льду реки, у них от волнения перехватывало дыхание.

Во 2-й роте царило оживление. В приданном ей взводе противотанковых орудий шел спор. Командир взвода подпоручик Франтишек. Крал отдал полуофициальный приказ свободнику доктору Бедржиху Штейнеру:

- Бедя, ты останешься тут, нет смысла гибнуть нам двоим. Будешь за начальника штаба, пока мы не возвратимся. А это значит - ты должен наблюдать за нашим передвижением и быть начеку. Ну, а если случится так, что мы не вернемся, тогда до встречи после войны у Калиха.

- Я с этим не согласен и рекомендую оставить начальником штаба десятника Ража, да и звание у него выше, - возразил Штейнер.

Однако командир взвода настоял на своем.

Наступил решающий момент - 19.15. 2-я рота вышла из Артюховки и развернулась в боевой порядок на отлогом северном берегу реки Мжи. Взвод за взводом, отделение за отделением беззвучно продвигались вперед. Тишину нарушал лишь скрип слегка обледеневшего снега. Держать направление, соблюдать дистанцию, а главное - не шуметь... Вот и знакомый отлогий спуск к реке. Хорошо, что по небу плывут густые облака, мрак сгустился. И луна, противная яркая луна, к счастью, скрылась за облаками.

Нервы каждого воина были напряжены до предела. Всех охватило чувство нетерпения да в какой-то мере и страха. А кто не боится умереть? Пожалуй, только люди, отчаявшиеся во всем. Мы опасаемся за свою жизнь, но усилием воли подавляем чувство страха, не думаем о смерти, а думаем о товарищах, о боевой задаче, о том, как незаметно сблизиться с противником и внезапно обрушиться на него с громкими криками "ура", подавить его огневые точки, расчленить силы и уничтожить их по частям. Об этом думал тогда каждый воин 2-й роты.

Из облаков вынырнула луна. Она долго освещала все вокруг. За всю свою жизнь я не помнил, чтобы так ярко светила луна, как в ту ночь.

Кто-то поскользнулся и упал, кому-то в сапоги попала вода. Вся рота уже на реке, на покоробившемся льду, на гладкой, как стол, белой равнине, покрытой рыхлым снегом. Рота развертывается в боевой порядок и подходит к противоположному берегу реки. Санитарки перестали зябко ежиться. Грета Шмолдасова, Маничка Пишлова, маленькая Маркета Ольшанова с красным носиком и Акерманова отважно шагали за 1-м взводом, равняясь на бойцов, идущих впереди по ледовой равнине навстречу врагу, который укрепился на юго-восточной окраине Соколово. По льду двигаться бесшумно куда труднее, чем по берегу. Но вот показались знакомые очертания первых домов на окраине села, название которого войдет в историю борьбы чехословацкого народа за свободу.

Рядом с Александром Беером шагал Бедржих Штейнер, который, как видно, не послушался командира взвода. Беер знаком с Бедевой Марусей, он привез Бедржиху от нее посылочку и письмо из Караганды. Благодаря этой посылочке и письму из Караганды Беер и Штейнер и подружились.

- Если не выйду живым из этого боя, так поклонись Марусе. Да и моим домашним, если встретишь кого-нибудь, - говорил Штейнер.

Беер говорил Штейнеру примерно то же самое. Это обычный разговор в такие минуты. Оба внимательно следили, чтобы командир взвода не заметил своего "начальника штаба". Но неожиданно откуда-то послышался голос Крала:

- Ты что тут делаешь, озорник?

- Господин подпоручик, штаб во вполне надежных руках...

Они перекинулись еще несколькими словами; в конце концов Крал принял к сведению, что Бедя не мог оставить его одного, но на объяснения не было времени.

Там, впереди, противник уже что-то заметил.

Взмыла ракета, за ней другая... В небе уже целый рой ракет - "фонарей". Своим ослепительным сиянием они затмили свет луны. Светло как днем.

- Не останавливаться, товарищи! Вперед, быстрее! - Подпоручик Крал шагал во весь рост, слегка наклонившись вперед.

Огонь бешеный, плотный.

- Ложись, Франта!

- Не бывать тому, чтобы чешский король{11} лег на землю, - отверг Крал предостережение осторожного Штейнера.

Гитлеровцы запустили новую серию "фонарей", в призрачном свете которых особенно четко выделились крайние дома. Открыли огонь станковые пулеметы, над головами протянулись нити трассирующих пуль, противно завизжали осколки мин.

Наши воины залегли, но укрыться было невозможно. Вокруг никаких естественных укрытий, а только лед. Как выяснила разведка, на окраине Соколово оборонялся батальон пехоты противника, усиленный артиллерией, минометами и танками. Эти танки гитлеровцы использовали как бронированные огневые точки.

Непрерывный пулеметный огонь заставил плотнее прижиматься ко льду. В самый критический момент атаки раздался голос:

- Друзья, посмотрите, ведь все не так уж страшно, ничего не случилось, посмотрите!

Это казалось невероятным, но перед лежащими на льду воинами спокойно прохаживался взад и вперед заместитель командира роты ротмистр Рихард Тесаржик, впервые прибывший на фронт, впервые участвующий в бою. Он являл собой в те минуты образец мужества и отваги.

Поднялся 1-й взвод, за ним - остальные. Вперед, бегом, быстро! Останавливаться нельзя. Однако занимающий выгодную позицию вражеский пулемет своим огнем преградил нашим дорогу. Впереди других на залитом водой льду лежит 1-й взвод; до села - рукой подать, несколько перебежек под громкое "ура", и были бы там. Выстрел, за ним серия других - это открыли огонь немецкие танки. Ни вперед, ни назад; под градом снарядов, мин и пуль лед во многих местах раскололся. Положение критическое. Либо наших расстреляют, либо они утонут. А как выполнить задачу, как помочь советским товарищам?

- Куда ты бежишь? Сумасшедший!

Но бронебойщик Иосиф Швед не может ждать. Перебежка, еще перебежка с длинноствольным противотанковым ружьем в обеих руках. Вот Иосиф падает на снег недалеко от вражеского танка и открывает огонь. Башня танка заклинивается - железное чудовище обезврежено.

- Взвод, вперед! Ура!

Когда через несколько секунд воины подбежали к месту, откуда вел огонь коммунист Иосиф Швед, он был мертв. Кровь из раны еще не просочилась сквозь его одежду, мокрый снег и лед вокруг были чистыми. Иосиф Швед чехословацкий Матросов - сознательно пожертвовал своей жизнью ради боевых товарищей, ради того, чтобы расчистить им путь вперед.