Аль Капоне. 25 законов короля чикагской мафии - Юрий Михайлович Шаронов Страница 4

К 18 годам Аль Капоне окончательно определился с целями в жизни. Он стал работать под началом бруклинского авторитета Фрэнки Йеля, который хоть и был старше Капоне всего на шесть лет, уже преуспел в криминальном бизнесе.

Йель не был вором или налетчиком-гангстером. Его организация специализировалась на различных формах рэкета: ростовщичестве, выдаче денежных ссуд под 20 % в неделю, взыскивании доли дохода с букмекеров, сутенеров и хозяев игорных заведений в его районе, оказании владельцам магазинов услуг по протекции за регулярную плату. Наконец, она формировала так называемые вертикальные ассоциации – своего рода картельный сговор в миниатюре: с участников взимали «долю», в обмен на которую рэкетиры брали на себя обязательство там, где нужно, накручивать цены на аналогичную продукцию или услуги и пресекать всякие возражения. Помимо теневых операций Йель вел и несколько законных бизнесов, правда на тех же принципах.

Вся деятельность Йеля была основана на примитивной физической силе армии громил. Тем не менее как стратег он понимал, что его методы должны становиться более гибкими. И здесь в самый подходящий момент появился новобранец организации Йеля – молодой Аль Капоне.

В принадлежавшем Йелю любимом заведении под названием Harvard Inn. Аль стал барменом и вышибалой. У него были все задатки для этой роли: высокого роста (около 180 см) и спортивного телосложения, он мог напугать кого угодно своим свирепым внешним видом, но все же обычно предпочитал решать проблемы с посетителями при помощи слов. Работая в забегаловке Йеля, это особое искусство – умение говорить и договариваться – Аль освоил в совершенстве. И умел выгнать разбуянившегося посетителя так, чтобы на следующий день он снова пришел за стаканом виски.

Йель поддерживал строгую дисциплину среди своих сотрудников и за проступки не щадил никого. Известно, что однажды за какую-то провинность он так сильно избил своего брата-подростка, что тот попал в больницу. Когда двое бандитов самовольно принялись шантажировать Фрэнка Креспи, гардеробщика в соседнем ресторане, Йель и их избил до полусмерти.

Одновременно с образом жестокого, но справедливого босса Йель любил изобразить и благородного дона: тех, кто выражал ему уважение, он осыпал благами и никогда не отказывал в помощи. Если к Йелю обращался обворованный торговец, утром он находил на прилавке деньги. Разносчику рыбы, потерявшему тележку, Йель однажды дал двести долларов – огромную по тем временам сумму, сказав: «Купи лошадь, ты слишком стар, чтобы ходить».

Аль Капоне впитывал стиль Йеля как губка. Однако для молодого и горячего юноши на первый план вышел не образ благородного дона, а те самые черты крутого бандита – неприкрытая агрессия и готовность в любой момент вступить в драку. Именно эта боевитость и послужила отправной точкой в череде событий, после которых жизнь Аль Капоне изменилась навсегда.

Хотя, казалось бы, какая агрессия? На дворе стоял декабрь 1918 года, и четвертого числа у Альфонсо Капоне родился сын, которого окрестили Альбертом Френсисом Капоне. Впрочем, для родных он всегда был Сонни. Официально матерью мальчика была Мэри Джозефина Кафлин, девушка Капоне ирландского происхождения, с которой в конце декабря 1918 года он сочетается законным браком. Мэй был уже 21 год, и по меркам эпохи она считалась почти старой девой. Всю жизнь Мэри Кафлин будет искренне любить своих супруга и сына. Но почему официально, спросите вы? Племянница Капоне Дейдре в своей книге высказывала версию о том, что якобы от уже болевшего сифилисом Альфонсо ребенка родила неизвестная девушка, умершая при родах. Ну а мать семейства Тереза Капоне оперативно нашла для сына приличную ирландку, у которой не могло быть детей, и быстренько организовала для неприкаянных юноши и девушки договорной брак, который, впрочем, продлился до самой смерти.

По другой, официальной, версии, Аль и его будущая супруга познакомились в 1917 году на фабрике. Элегантная, красивая и остроумная ирландка на два года старше сразу привлекла внимание Альфонсо. Ей тоже приглянулся статный и подтянутый итальянец, который к тому же отлично танцевал и умел быть весьма галантным. Правда, их национальные различия послужили причиной постоянного откладывания даты свадьбы. Мать Мэй не хотела, чтобы любимая дочь выходила замуж за этнического итальянца из бедного района. Но 30 декабря 1918 года две семьи все-таки породнились.

Сонни, второй внук американского поколения Капоне, появился на свет с врожденным сифилисом, из-за чего в младенческом возрасте после операции на мозге частично оглох. Все детство он был хилым и слабеньким, часто болел, но все-таки прожил долгую жизнь: сын Аль Капоне упокоится в 2004 году. Он несколько раз был женат и стал отцом нескольких детей.

Итак, даже если Аль Капоне и заключил брак по расчету, то он оказался очень удачным. Мэй и Альфонсо полюбили друг друга и стали настоящей семьей. А у Сонни с матерью образовалась особенно тесная связь: до седьмого класса он много болел и не мог посещать школу. Она нанимала ему учителей, лечила, заботилась и делала все, чтобы он не чувствовал себя обделенным. Мэй прививала ему настоящие ценности, всегда держась в отдалении от друзей Капоне.

Но вернемся от семейных перипетий к «профессиональным» делам Альфонсо. В том же богатом на события декабре 1918 года, как раз в промежутке между рождением сына и свадьбой, Аль Капоне стал Лицом Со Шрамом.

И, как в любом знаменательном эпизоде биографии известного человека, у этой истории существует несколько версий.

Первая – легендарная, но в то же время самая цитируемая и распространенная. Якобы однажды летним вечером Аль, как обычно, работал в Harvard Inn., когда туда зашел Фрэнк Галуччио в сопровождении двух дам – своей юной сестры Лены и симпатичной девушки по имени Мария Танцио. Пока Капоне обслуживал столики, он заприметил сестру Галуччио и начал ей улыбаться. Девушке это не понравилось, и она попросила брата вежливо поговорить с назойливым барменом. И в этот момент проходящий мимо Аль Капоне наклонился к Лене и сказал: «Милая, у тебя красивая задница, и я говорю это как комплимент, поверь мне!»

Фрэнк, конечно, вышел из себя и потребовал у наглого бармена извинений. Тут надо отметить, что Галуччио выдающимися физическими данными не обладал: был тщедушным и низкого роста. На фоне высокого и мускулистого Капоне он вовсе казался карликом, а потому решил сразу атаковать, чтобы наверняка защитить честь сестры. Галуччио достал из кармана нож и нанес своему противнику несколько ударов, целясь в шею, но попал только по лицу. В больнице Капоне наложили около 30 швов, и он стал тем, кем стал, приобретя знаменитое прозвище Лицо Со Шрамом. Как