Рыбацкая хижина на берегу. 7 главных вопросов, чтобы понять, как жить дальше - Лоредана Медури Страница 4

– И? Каков ваш ответ на вопрос дня?

Я в замешательстве посмотрел на него:

– Что вы имеете в виду? Какой вопрос дня?

– Ну, вопрос на доске. Что бы вы сделали, если бы не боялись? – напомнил он.

– Я не боюсь, – произнес я не раздумывая. Я вспомнил о своем последнем путешествии на горном велосипеде. Тропинки были невероятно узкими. Некоторые из нашего отряда выбрали другой маршрут. Но я и двое моих приятелей выбрали «путь смерти», как его называли в узких кругах. В профессиональном плане я уже принял немало смелых решений и давал ссуды компаниям, которые были в черных списках в других банках.

Он глубоко вдохнул, а затем выдохнул. Прозвучало это как вздох, который издают снисходительные родители, когда их ребенок никак не поймет какую-нибудь очевидную вещь.

Через несколько мгновений, показавшихся мне вечностью, он заговорил вновь:

– Те рыбаки тоже боялись. Как вы, наверное, уже подумали, они могли бы просто построить лодки и отправиться в море. Но им казалось, что это слишком опасно. Огромное, бескрайнее море – это очень красиво, но для тех, кто с ним не знаком, оно может быть смертельно опасным. Рыбаки тогда решили, что трабокко безопаснее.

Я вопросительно посмотрел на него. Что он имел в виду?

– Они построили эти большие сети. Их опускают ночью и поднимают рано утром, до восхода солнца. Так в сеть попадает рыба, которую за ночь приносит течением. Но это и означает, что в сеть попадает только то, что дарует море. Отправившись дальше в море, люди могли бы сами выбрать, что ловить. Понимаете?

Что-то в том, что он сказал, вызвало во мне беспокойство. «Выходит, эти рыбаки, – подумал я, – всего лишь получали то, что им случайно дарило море. Они слепо верили, что этого будет достаточно». Внезапно это напомнило мне о том, как живут некоторые люди в моем окружении: пассивно ожидая, что жизнь сама подбросит им что-то хорошее.

Как раз таким я быть не хотел. Я жил не для того, чтобы ждать. Я принимал решения, брал на себя ответственность. Но… действительно ли в этом была вся правда? Я почувствовал неуверенность. Навязчивая мысль упорно отказывалась покидать мой разум.

– Большое спасибо за все. Было очень приятно познакомиться с вами, – сказал я.

– Просто приятно? Да это самый ужасный комплимент, какой я когда-либо слышал! – воскликнул он, и снова последовал громкий смех. Казалось, он очень много смеется. – Вы когда-нибудь чувствовали, что упустили что-то важное в жизни?

– Нет, не чувствовал, – ответил я более резко, чем намеревался.

Мужчина приподнял бровь:

– Прошу прощения. Я не хотел вас обидеть. Чем собираетесь заниматься, пока находитесь здесь?

Я пожал плечами:

– Осмотрю окрестности. Возьму напрокат велосипед, покатаюсь подольше. Что-то в этом роде.

– Ах, несколько приятных отвлекающих маневров, – произнес мужчина со странной улыбкой.

Это он дерзит?

– Иногда просто хочется сбежать от своей жизни, не так ли? – мягко спросил он.

– Да, может быть. Ну ладно, мне пора. – Я встал. – До свидания.

Он улыбнулся мне:

– Желаю вам чудесного дня!

Я вернулся по пристани к берегу и продолжил свою прогулку. Вернее, только начал. Разговор с этим человеком заставил меня хорошенько задуматься. Почему, собственно? Что за реакцию вызвали во мне его слова?

«Нет, я не боюсь», – твердо сказал я себе. И ничто не заставит меня думать иначе – я не позволю. У меня отпуск! Завтра утром я просто не пойду на пляж, а займусь чем-нибудь другим. Места много. Уверен, мы больше не пересечемся. Но в глубине души я знал, что это не так.

ЧТО БЫ ТЫ СДЕЛАЛ, ЕСЛИ БЫ НЕ БОЯЛСЯ?

День 2

Невидимое богатство жизни

На следующее утро я проснулся около шести часов. Светило солнце, и какая-то пичужка распевала свою песню за моим окном. От вчерашнего шторма и дождя не осталось и следа. Не день, а мечта. И все же я чувствовал себя совершенно разбитым.

Мне снились плохие сны, большую часть ночи я беспокойно ворочался с боку на бок. Матрас был жестким, не как в тех отелях, где я привык проводить отпуск. Хотя причина была не в этом. Я еще долго раздумывал о разговоре с тем человеком. Хотя желания оправдываться перед ним у меня и не было, я понимал, что нужно сходить к нему еще раз. Между нами оставалось что-то недоговоренное. Каким-то образом я почувствовал, что он не поверил мне, когда я сказал, что у меня нет никаких страхов. Я обязательно хотел это прояснить. Я не трус!

Только чем дольше я думал об этом, тем больше чувствовал, что было что-то более глубокое, в чем я не хотел признаваться. Меня не покидала мысль, что этот человек видит меня насквозь. Было ли это моим эго, которое отказывалось признать свою слабость? Беспокоила мысль о том, что я, возможно, не такой смелый, каким мне нравилось себя представлять.

Мне не хотелось, чтобы он – или кто-то еще – думал, что я напуган. Проявление такой слабости просто не вписывалось в мое представление о себе. Именно это раздражало меня по-настоящему. Именно в этом я часто уличал других: в желании прятаться под маской, ни в чем не признаваться. И теперь я поймал себя на том, что поступаю именно так.

Чтобы проснуться, я принял холодный душ, потом отправился завтракать. Сегодня снова были домашние круассаны. На этот раз с восхитительным ванильным кремом, как заверила меня дама на ресепшене. В отличие от меня, она выглядела свежей и отдохнувшей и снова тепло мне улыбнулась. Сегодня я тоже съел круассан, который действительно оказался вкусным, и выпил чашку кофе.

Мои глаза искали узкую полоску моря, которую отсюда можно было разглядеть. Да, там была видна часть пристани, на которой я встретил того человека. Хижину заслонял большой соседний дом. А поблагодарил ли я его за чай, который он мне приготовил? Я не мог этого вспомнить. Тем не менее это показалось подходящим предлогом для повторного разговора с ним. Я мог бы притвориться, что зашел к нему на минутку только по этой причине, а потом изящно перейти к нужной теме.

После завтрака я, как и накануне, отправился через заросли к морю. Издалека причал казался пустым. Рыбака нигде не было видно. Грифельная доска все еще висела там, где и вчера. Однако она была пуста.

Он стер вопрос? Или