Февраль 1933. Зима немецкой литературы - Уве Витшток Страница 4

Но после выхода в свет «Веселого виноградника» все это в прошлом. Оставив за плечами четыре крайне патетические, совершенно неудачные и абсолютно провальные драмы, он впервые решился на комедийный сюжет – немецкую версию бурлеска о дочери виноградаря из провинции Рейн-Гессен, родины Цукмайера. Среду виноградарей и виноторговцев он знает вплоть до мелочей. Под его пером все это превратилось в своего рода народную пьесу: каждая нотка вышла верной, каждая шутка – удачной. Поначалу берлинские сцены задирали нос перед такой сельской комедией. Но когда Театр на Шиффбауэрдамм рискнул и устроил премьеру в канун Рождества 1925 года, с виду низкосортная постановка неожиданно обнажила когти: бо́льшая часть аудитории заходилась хохотом, а оставшаяся – гневом на кусачую сатиру, с которой Цукмайер высмеивал националистические бредни упрямых ветеранов войны и кадетов. Их ярость лишь подстегнула известность и успех «Веселого виноградника»: он стал настоящим театральным хитом, возможно, самой популярной постановкой 1920-х годов, и ко всему прочему был экранизирован.

Теперь, семь лет спустя, в репертуаре берлинских театров сразу три пьесы Цукмайера: во «Фрайе Фольксбюне» идет «Шиндерханнес», в Театре Розе[24] во Фридрихсхайне показывают сенсационного «Капитана из Кёпеника», а в Театре Шиллера – «Катарину Кни». Для кинокомпании «Тобис» он работает над сказкой, а газета «Берлинер Иллюстрирте» собирается приступить к публикации отрывков из повести «История любви», которая должна почти сразу выйти и в виде книги. Дела у него идут в гору. Далеко не каждый писатель к 40 годам добивается такого успеха, как он.

С террасы виднеются огни Берлина – от радиобашни до купола кафедрального собора. Эта квартира – второй дом Цукмайера, помимо виллы под Зальцбургом, которую он приобрел на гонорары от «Веселого виноградника». Квартира совсем не большая – кабинет, две крохотные спаленки, детская, кухня и ванная, – но он ее любит, особенно за вид на крыши города. Цукмайер купил ее у Отто Фирле, архитектора и художника, создавшего, в частности, летящего журавля – логотип компании «Люфтганза». Тем временем Фирле пользуется большой популярностью у зажиточной буржуазии и интеллигенции Берлина и больше не облагораживает мансарды, а проектирует виллы одну за другой. Через два года Фирле – о чем Цукмайер в этот вечер, конечно же, не догадывается, – построит в Дарсе на Балтийском море загородный дом для министра, получившего доступ к деньгам и власти, по имени Герман Геринг.

По многолетней берлинской традиции Бал прессы проходит в последнюю субботу января. Издательство Цукмайера «Ульштайн» прислало ему почетные приглашения, и жена Алиса без промедления отправилась на поиски нового вечернего платья. В этом году к нему из Майнца на неделю приехала погостить мать, и сегодня она тоже в новом платье: серебристо-сером, с кружевными вставками – подарок сына на Рождество. Это ее первый большой берлинский бал, и ей не скрыть своего волнения от сына.

Но для начала они хотят поужинать в хорошем ресторане. Вечер обещает быть долгим, начинать такую бальную ночь слишком рано не стоит, тем более – на голодный желудок.

* * *

Что касается планов на вечер, Клаус Манн явно поставил не на ту лошадку: маскарад у некой фрау Рубен в Вест-Энде. Заурядно и дурно. Он недоумевает, как там оказался.

Он приехал в Берлин три дня назад и, как обычно, остановился в пансионате «Фазаний уголок». В кабаре[25] Вернера Финка «Катакомба» он встретил свою сестру Мони, которая и пригласила его к фрау Рубен. Программа Финка показалась ему слабой, без задора, но он хотя бы снова увидел на сцене Кадидю, самую застенчивую из сестер Ведекинд, – она ему нравится и чем-то напоминает бывшую невестку.

С недавних пор Клаус Манн стал все чаще заглядывать в кабаре, хотя бы из профессионального интереса: он и сам сейчас задействован в одном из них – в мюнхенской «Перечной мельнице», основанной его сестрой Эрикой вместе с Терезой Гизе и Магнусом Хеннингом. Вдвоем с сестрой они пишут куплеты и репризы, с которыми Эрика, Тереза и два других актера выступают на сцене под музыку в исполнении Магнуса. Клаусу не помешало бы вдохновение для новых текстов, но «Катакомбе» оказалось нечего ему предложить. Стоило актерам Финка начать отпускать в его адрес со сцены колкие шуточки, как все это наскучило ему своей пошлостью, и он ушел, не дожидаясь конца программы.

Так же быстро он расправляется с маскарадом у фрау Рубен. Отказываясь и дальше умирать со скуки, он уходит очень рано, хотя и знает, что это грубо. Тухлый вечер. Уж лучше вернуться в пансионат, где в качестве вечернего развлечения он угощается порцией морфия. И немаленькой.

* * *

Сегодня в Эрфурте в Рейхсхаллен-театре премьера дидактической пьесы Брехта «Высшая мера» с музыкой Ханса Эйслера. Но полиция прерывает выступление Боевого коллектива рабочих певцов с объяснением, что пьеса является «коммунистически-революционным изображением классовой борьбы с целью совершения мировой революции».

* * *

Когда Карл Цукмайер приезжает с Алисой и матерью к залам Зоопарка[26], где проходит бал, на первый взгляд кажется, что с прошлых лет ничего не изменилось. Ожидается более 5000 посетителей, 1500 из которых – с почетными приглашениями, как и он. Остальные – падкая на зрелища публика, готовая выложить чудовищную сумму за вход, чтобы хоть один вечер провести среди знаменитостей страны.

В фойе гостям сначала предстоит пробраться через толпу, собравшуюся у двух великолепных автомобилей, кабриолета «Адлер-Триумф» и DKW серии «Майстерклассе»: оба отполированы до блеска – главные призы лотереи в пользу кассы благотворительного фонда Берлинской ассоциации прессы. Сразу после входа поток людей рассредоточивается, из залов и коридоров доносится музыка – танго, вальс, буги-вуги. Цукмайер направляет обеих дам в залу, где вальсируют. Здесь можно найти угощения буквально на любой вкус: есть и бары с клубной атмосферой, и уютные кафе, и пивные стойки, и камерные залы, где выступают сольные музыканты.

Самая роскошь – в большом двухэтажном мраморном зале: повсюду расставлены живые цветы, с балюстрад свисают великолепные старинные персидские ковры. Пары кружатся на площадке перед сценой с оркестром. Сверху, с галереи, можно наблюдать, как прогуливающиеся гости пытаются протиснуться между боковыми ложами зала и длинными рядами столов.

В этом году самые элегантные дамы носят светлые цвета, что сразу бросается в глаза. А последним криком моды, очевидно, принято считать длинное вечернее платье с небольшим декольте, но глубоким вырезом на спине – до талии или даже ниже.

Цукмайер выделяется из людского потока, как только