Митрополит Антоний Сурожский. Биография в свидетельствах современников - Евгений Святославович Тугаринов Страница 38

Проповедь. Лондон, 2001 г.

Наконец минут за десять до начала службы владыка выходил исповедовать. Наша чинная очередь сразу смешивалась, так как все хотели невозможного: и к владыке попасть, и по-христиански пропустить соседа вперед. Все знали, что, хотя владыка и служит простым иерейским чином, исповедовать во время литургии он не будет: самое позднее после первого антифона он уйдет обратно в алтарь.

Как самая младшая, я, конечно, пропускала всех старушек подряд и к владыке я попадала очень и очень нечасто. Обычно за пару старушек до меня он уходил в алтарь и высылал вместо себя многострадального отца Иоанна. В этот момент девяносто процентов остальных кающихся расходились по своим местам, и отец Иоанн обреченно подзывал меня к аналою.

Много лет спустя, уже давно став моим духовным отцом, отец Иоанн признался, что при виде меня в очередной раз у него падало сердце. «Я всегда думал: вот, ходит девочка каждую неделю, чтобы исповедоваться у владыки, и каждый раз получает меня!» Поначалу я действительно чувствовала некое разочарование, хотя бы потому, что надо было исповедоваться по-английски, и с тоской мечтала, что уж в следующее воскресенье точно никого не пропущу и пойду к владыке первая. Но на самом деле Господь все устроил лучше, чем я могла бы придумать. Исповедь у владыки, его добрые, простые советы об устроении духовной жизни оказали большое влияние на меня. Более того, я смело могу сказать, что этот пятилетний период моей жизни, с тринадцати до восемнадцати лет, оказался одним из самых интенсивных и духовно насыщенных. Эти воскресные часы в безлюдном соборе до начала литургии, ожидание и подготовка к исповеди, это «подслушивание» молитв проскомидии и спокойная уверенность в голосе владыки Антония, читающего их, оказались важнее иных непосредственных встреч и разговоров. Отсюда, из этой «школы благочестия» и от ее разных «учителей», я вынесла драгоценные дары: от отца Иоанна – молитвенное заступничество духовного отца, от отца Михаила – любовь к богослужению и некое знание Устава и, может быть, самое главное, от владыки Антония, – опыт дерзновения к милости Божией.

Декабрь 2013 г.

Протоиерей Милун кОстич,

многолетний настоятель прихода Святителя Николая в Лондоне (Сербская Православная Церковь), ныне на покое

– Расскажите немного о себе, о вашей семье. Как вы приехали в Англию?

– Я родился в Западной Сербии, девятым ребенком в семье. После смерти отца моя мать осталась с нами, а три сестры стали монахинями. Моя мать вскоре также решила пойти в монастырь и умерла монахиней под именем Агапия, а я женился и переехал жить в Австралию. У меня есть два племянника, которые тоже стали священниками, моя племянница вышла замуж за будущего священника, и мой шурин тоже священник. В то время было по-настоящему трудно быть верующим, ведь властвовал коммунизм. Трудно было и учиться в семинарии, тем не менее мне это удалось, и я окончил богословский факультет в Белграде и женился на Добриле, которая была в то время учительницей. Вскоре после свадьбы мы переехали в Австралию, жили там в течение шести с половиной лет и стали австралийскими гражданами. Я часто путешествую с австралийским паспортом, который мне очень помогает!

Митрополит Антоний Сурожский

Епископ Лаврентий[51] —в то время епископ Западной Европы и Австралии – попросил меня приехать сюда, в Англию. Двое моих детей родились в Австралии, а один здесь, в Англии. Я отправился в Австралию в качестве диакона, а затем был там рукоположен в священники епископом Лаврентием в 1970 году.

– Как вы встретились с митрополитом Антонием?

– Я помню, как мы были в трапезном зале в соборе на Эннисмор-Гарденс в Лондоне и заговорили об изучении английского языка. Он сказал, что часто повторял новые слова, чтобы их лучше запомнить, произнося одно слово снова и снова, до тех пор, пока одна женщина не подошла к нему и не заметила, что он ведет себя крайне неприлично, – она же не знала, что он лишь практиковал английский язык. Мы, помнится, над этим с владыкой посмеялись – он был очень хороший человек и ценил юмор.

Я услышал о нем еще до своего приезда в Лондон и очень хотел встретиться с ним лично. Митрополит Антоний неоднократно бывал в нашей сербской лондонской церкви на службе Всеправославной вечерни, его проповеди всегда производили глубокое впечатление. Помню, что у храма был приходской дом в районе Шепердс-Буш, который впоследствии был продан. Многие спрашивали меня про местонахождение митрополии, про дом, где живет митрополит. Я им отвечал, что это всего одна комната рядом с церковью, что это и есть митрополия, – все удивлялись и хотели посетить его и увидеть это собственными глазами. Я всегда молился за него и верю, что он молился за меня. До сих пор помню его лицо и его глубокий голос – я ясно ощущал, что он мог видеть насквозь человека, с которым общался; при этом он был добрым и кротким, никогда не бывал слишком напористым или строгим. Он был как настоящий отец. Я очень горжусь, что его знал, это много для меня значит.

– Я помню встречу, состоявшуюся несколько лет назад с Патриархом Павлом в кенсингтонском Доме Совета. Это было уже после смерти митрополита Антония. Была ли между ними какая-то связь?

– Думаю, что была. Сербский Патриарх Павел был епископом в Косово в течение многих лет. Он был исключительно святым человеком. Всякий раз, когда священник в его епархии заболевал, он приезжал на место и просто служил литургию вместо священника. Он не любил путешествовать в дорогих машинах, предпочитал пользоваться поездом, так как это было дешевле. Патриарх Павел сам был очень простым человеком, я хорошо знал его и часто вспоминаю. Особенно запомнился мне его приезд сюда на пятидесятилетие освящения нашей церкви епископом Николаем Велимировичем.

– Знаете ли вы, кто положил начало Всеправославным вечерням[52] в Англии? Это был митрополит Антоний?

– Трудно сказать, потому что очень часто сами священники по общему согласию решали собраться вместе – русские, сербы, греки, антиохийцы, болгары, румыны и другие. Мы решали эти вещи между собой непосредственно. Возможно, что митрополит Антоний предложил идею, но я не могу сказать вам наверняка, кто ввел эту традицию. Для нас эти собрания играли важную роль в принятии серьезных решений, когда, например, Англиканская Церковь проводила свои реформы. Всеправославные встречи сводили наши Церкви вместе, и так мы могли ответить на изменения в других Церквах соответствующим