Эдуард Скляров - Записки бывшего милиционера Страница 38

Эта психологическая самоустановка мне здорово помогала. Как только становилось тяжко, я тут же говорил себе: всё, что происходит, — это игра, игра твоя и других персонажей. Конечно, через год-два я втянулся в службу, стал болеть за дело, но игровой приём и в дальнейшем помогал не раз. Именно поэтому ни одному начальнику не удавалось довести меня до нервного срыва, как это происходило со многими моими коллегами. Наоборот, некоторые из моих начальников, чувствуя мою какую-то непонятную для них неуязвимость, просто бесились от этого, а я спокойно наблюдал за ними, оценивая их поведение и определяя свою реакцию на него.

Коллектив следственного отделения был дружным. Мы совместно отмечали дни рождения и прочие события. Неформально лидерствовала здесь А. В. Решетова, так же как и я, выпускница Саратовского юридического института. Её муж, В. С. Решетов, возглавлял Соломбальский райотдел милиции. Авторитетом также пользовался Женя Ахраменко, который с его опытом следственной работы на протяжении нескольких лет был очень востребован среди коллег: за помощью и советами обращались именно к нему. Следователь Валентин Черепанов отличался тем, что частенько — для своих домашних — уезжал «в командировки», а жена, приходя в отделение узнать о дне его возвращения, нередко видела мужа за его рабочим столом. Были и другие следователи: Юра Киселёв (через пару лет работы уехал в Астрахань), Рудольф Матвеев (яростный курильщик, умерший через несколько лет от рака лёгких), Эмма Бибанина, почему-то невзлюбившая меня с первых же дней нашего знакомства в отделении и устроившая истерику в кабинете начальника райотдела, когда узнала о моём назначении начальником отделения на пятом году моей работы следователем. Возглавлял отделение Александр Григорьевич Юницын, хороший следователь, но любивший после рабочего времени поговорить по душам за бутылочкой. Вскоре он ушёл на пенсию, а сменил его Виктор Тимофеевич Камышев, которого позже сменил я.

Кстати, в Архангельск я приехал не один из числа выпускников Саратовского вуза. Распределился в Архангельск также Михаил Саблин, с которым я хоть и не учился в одной группе, но был дружен по совместной практике в Ульяновске и Куйбышеве. Он стал работать следователем в Первомайском ПОМе (ныне — Новодвинский ГОВД). Приехали Юра Гуридин (месяц проработав в Котласском ГОВД, перераспределился в Белгород), Гена Иванов и Нина Молчанова (жили вместе и года через три втихаря куда-то уехали). Так мы с Михаилом в Архангельске из однокурсников остались одни. Через несколько лет Саблин перевёлся из Новодвинска в Архангельск, где и получил квартиру вдобавок к новодвинской хате. Первые годы мы дружили семьями, но работа в разных городах не могла нас не отдалить, хотя приятельские отношения сохранились до сих пор.

Рабочий день начинался с утреннего доклада дежурного начальнику райотдела об оперативной обстановке, о зарегистрированных преступлениях, о задержанных и т. п. Тут же материалы по происшествиям начальником расписывались по службам. Кратко обсуждали какой-либо общий для всех вопрос, затем мы расходились по кабинетам своих непосредственных начальников, а они уже ставили задачи на день перед конкретными сотрудниками.

Как правило, утром в отдел я приходил одним из первых, но в зале, где проводились утренние доклады дежурных, уже вовсю стучала костяшками домино известная на весь город троица фронтовиков-оперативников: Олег Александрович Паникоровский, Виктор Иванович Романов и Николай Автономович Пожилое. Троица сражалась, ожидая четвёртого игрока. Сначала случайно, а потом, как заправский игрок, я стал принимать участие в этих сражениях, стал заядлым доминошником, что оказалось полезным для службы: во-первых, наладил отношения со «стариками», хотя для следователей характерны довольно прохладные отношения с оперативниками, и, во-вторых, за игрой иногда решались вопросы совместных действий по имеющимся у меня нераскрытым уголовным делам.

Конечно, в этот период в райотделе работали и другие оперативники, которые тоже пользовались авторитетом. Например, Вениамин Шабалин, Николай Иванович Куди (молодой парень, начавший службу в милиции с должности участкового).

Для следователей — во всяком случае для меня — самым обременительным было выезжать на места происшествий для их осмотра, но не из-за самой процедуры этого важнейшего следственного действия, а из-за того, что, как правило, ломался план намеченной текущей работы, оставались недопрошенными вызванные повестками люди, срывались другие мероприятия, проведение которых было обязательным. Всё это накапливалось и, в свою очередь, влекло ломку планов на последующие дни. Разгребать кучу накопившихся дел приходилось, как правило, в выходные дни.

Но, так или иначе, работа на местах происшествий многому учила, было что перенять у более опытных оперативников, экспертов и других специалистов. В этом плане хочется отметить Николая Ивановича Куди и эксперта-криминалиста Алексея Михайловича Барышева, с которыми — как-то само собой получилось — мы очень часто вместе работали на местах происшествий, доверяли друг другу, приятельствовали и какое-то время старались попадать на дежурство в одну смену.

А. М. Барышев впоследствии стал начальником экспертно-криминалистического отдела областного УВД, был очень профессионален, не упускал случая показать, что и как. А Н. И. Куди вообще был оперативником от Бога и в прямом смысле слова везунчиком. Казалось, что улики сами идут ему в руки. Вот реальный пример раскрытия Куди преступления по горячим следам. Работали мы все втроём на месте происшествия — кража книг и личных вещей работников областной детской библиотеки на проспекте Виноградова (ныне Троицкий проспект). Розыскная собака взяла след, повела от библиотеки к недалеко находящимся жилым домам и там след потеряла. Куди стал кружить вокруг этих домов. Его увидела старушка, сидевшая на лавочке у подъезда, и спросила, не Ваньку ли он ищет. Не растерявшись, Куди ответил: «Да, но не знаю его адреса». Старушка показала квартиру. Через пять минут Ванька и всё похищенное из библиотеки предстали перед нами. Что это — случай, интуиция или везение, не знаю, но это типичный пример, как Куди раскрывал преступления.

Кстати, Жорж Сименон в одном из своих интервью сказал, что 99 процентов раскрытых преступлений становятся таковыми благодаря случаю, а отнюдь не стараниям сыщиков. Только у одних сыщиков, как у Куди, эти случаи почему-то присутствуют, а у других — нет.

Было и у меня несколько фактов действительно случайного раскрытия преступлений. Однажды захожу в дежурную часть, а там готовят ориентировку на двух молодых парней, за пару часов до этого укравших с вешалки в фотоателье (после того как сами сфотографировались) дорогущую шубу клиентки. Один взгляд на их фото — ба, да это мои «знакомые», проходившие по одному из моих уголовных дел как свидетели. Через двадцать минут и воры, и шуба были в райотделе. Везение здесь в том, что этих воров я видел раньше, имена и адреса зафиксированы в деле, для их задержания не было никаких проблем, никаких семи пядей во лбу здесь не требовалось, хотя, несомненно, в статотчётности это преступление зафиксировано как раскрытое с применением оперативных возможностей. Недаром древние римляне говорили: «Миром правит случай, а не мудрость».