Екатерина II. Как пополнялись и тратились личные средства. Кошелек императрицы - Игорь Викторович Зимин Страница 37

наладили повседневный быт штатных фрейлин с должным комфортом и им начали выделять отдельные комнаты для проживания в резиденциях. Например, в Царском Селе такие комнаты устроили на нижнем этаже, в Камероновой галерее, а садик пред их окнами стали именовать «Фрейлинским». В Петербурге фрейлины жили на третьем этаже Зимнего дворца, куда от Комендантского подъезда шла каменная Фрейлинская лестница. Комнаты фрейлин шли с двух сторон Фрейлинского коридора, выходя окнами на большой двор резиденции и на Дворцовую площадь. Фрейлины подчинялись гофмейстрине, которая не только следила за их нравственностью, но и поддерживала жесткую дисциплину.

При этом, несмотря на многочисленные обязанности, для незамужних девушек получение такой должности – хороший жизненный старт, поскольку имелись и упомянутые значительные бонусы, а кроме этого, денежные подарки на Рождество и Пасху, а главное для них – это возможность заслужить привязанность самой Екатерины II, завязать связи с влиятельными людьми и удачно выйти замуж. При этом императрица выплачивала уходящим фрейлинам приданое из своей комнатной суммы. Кроме этого, даже выйдя замуж, бывшие фрейлины сохраняли за собой право являться ко двору и получать аудиенции у императрицы.

Левицкий Д. Е.И. Нелидова в роли Сербины. 1773 г.

Назначение на штатную должность фрейлины, безусловно, согласовывалось с императрицей и это род серьезной царской милости, поскольку количество штатных должностей для фрейлин ограниченное и колебалось в разные годы в пределах 10-20 штатных единиц, но иногда Екатерина II лично назначала на должность фрейлин.

Например, среди тех фрейлин, о ком особо заботилась императрица, – первые выпускницы Смольного института. Екатерина II видела их совсем маленькими девочками, наблюдала за их взрослением. Некоторых из будущих фрейлин юными девушками запечатлел Д. Левицкий в своей знаменитой серии «смолянок». В денежных документах императрицы имеется счет о выплате «девицам Нелидовой 1000 руб. и Борщевой 1000 руб.», датированный январем 1774 г. Возможно, эти крупные выплаты двум девочкам как-то связаны с позированием ими знаменитому художнику. При этом портрет Е. Нелидовой датируется 1773 г., а Н. Борщевой 1776 г.

Весной 1776 г., когда состоялся первый выпуск «смолянок», императрица назначила своей фрейлиной Глафиру Ивановну Алымову (1758-1826), которая окончила воспитание «первою» и награждена золотой медалью первой величины и «знаком отмены» – золотым вензелем императрицы на белой ленте с тремя золотыми полосками. Поскольку Алымова происходила из нищей дворянской семьи, любимица императрицы, а средств у нее не было совершенно, Екатерина II «адресно» пожаловала на обзаведение «фрейлине Алымовой 4000 руб.» (май 1777 г.)[256].

Подобная история произошла и с фрейлиной Екатериной Ивановной Молчановой (1758-1809), она также происходила из бедной семьи, и которую отмечала императрица, также вошла в число пяти лучших выпускниц Смольного института. Ее взяли в Зимний дворец вместе с Алымовой, но, судя по всему, штатную должность фрейлины она получила только в 1779 г., когда императрица распорядилась выплатить на обзаведение «Фрейлине Молчановой 4000 руб.» (июль 1779 г.).

Один из весомых бонусов – значительное приданое, которым императрица обеспечивала всех штатных фрейлин. Поначалу императрица совершенно не ориентировалась в этом вопросе, поэтому в первые годы правления императрицы сумма выплат на приданое менялась.

9 июля 1762 г. Екатерина II писала: «Адаму Васильевичу справиться, что Государыня Императрица Елисавета Петровна фрейлинам жаловала в приданое?»[257] После консультаций в 1762 г. сумму выплат на приданое определили в 3000 руб., с отдельной выплатой «на кружева»: «Повелеваем выдать фрейлинам Нашим княжне Елисавете Белосельской и баронессе Марье Шафировой каждой в приданое по три тысячи, да на кружева по 1000 рублев. Всего 8000 руб.» (июль 1762 г.). В последующие годы денежное приданое фрейлинам постепенно увеличивалось.

Бывало и так, что в течение месяца сумма, выделяемая на приданое, менялась. Сначала состоялось решение «О выдаче фрейлинам Дарагановой и княжнам Одоевской и Хаванской на свадебный убор, кроме постели, каждой по 1690 руб. Итого 5072 руб.» (март 1764 г.). Но позже выплату увеличили: «О выдаче трем невестам Дарагановой, Одоевской и Хованской каждой по 4000 руб., да мадам Шмит на починку дома ея, который сгорел, 2000 руб. Итого 11 000 руб.» (март 1764 г.).

Но были случаи, когда сумма выплаты на приданое буквально «зашкаливала». Как правило, это касалось дочерей близких к императрице людей: «О приданом фрейлинам: Екатерине Чоглоковой[258] на 20 027 руб.; Варваре Гендриковой 20 027 руб.» (январь 1763 г.). В сопроводительных счетах сумма расшифровывалась: «…из Комнатной Нашей суммы на приданое фрейлинам Нашим, а именно, прошедшего 1762 г. ноября 10 дня Катерине Чоглоковой 10 000 руб., да на покупку серебряного нахтиша 2762 руб., бриллиантового эсклаважа 5500 руб., кружевных уборов и камер дуну 1765 руб. Итого 20 027 руб. <…> Сего января 18 графине Варваре Гендриковой[259] такое же число 20 027 руб., да вместо выданных из Комнаты Нашей вышеописанной фрейлине Нашей Чоглоковой полотен, батист, скатертей и салфеток по цене 2025 руб., на покупку оного такое же число 2025 руб., итого графине Гендриковой 22 295 руб. Всего 42 323 руб. 27 января 1763 г.».

Поясним, что невеста – фактически царская родственница, поскольку отец невесты – генерал-аншеф И.С. Гендриков, племянник Екатерины I. Боевой офицер в июле 1744 г. назначен камергером к будущей Екатерине II, тогда юной невесте наследника Российского трона. В то сложное для императрицы время он поддержал ее в сложном мире придворных интриг. Поскольку на момент женитьбы отец невесты был в долгах, то императрица сочла возможным выплатить значительную сумму в приданое. Когда замуж выходила еще одна дочь генерал-аншефа И.С. Гендрикова – Екатерина, то императрица вновь сделала широкий жест: «О записи в расход выданных в приданое фрейлине Катерине Гендриковой[260] 23 961 руб.». В документах расшифровывается структура этой суммы: «…деньгами 10 000 руб.; на покупку серебряного сервиза 2762 руб.; бриллиантового эсклаважа 5500 руб.; кружев и других уборов 1665 руб.; полотен, батисту и камердусу 1321 руб.; скатертей и салфеток 804 руб.; на кроватные уборы, кроме постели, 1908 руб. Всего 23 961 руб.» (октябрь 1764 г.).

Левицкий Д. Портрет Е.Н. Чоглоковой. 1760-е гг.

Семейство Чоглоковых также было близко к Императорскому двору. Камергер и обер-гофмейстер Наум Наумович Чоглоков входил в ближний круг Елизаветы Петровны, являясь мужем ее любимой двоюродной сестры. С 1747 г. он воспитатель Петра III. Его жена, урожденная Мария Симоновна Гендрикова, двоюродная сестра Елизаветы Петровны, занимала должность гоф-мейстрины при будущей Екатерине II, статс-дамы при дворе Елизаветы. Отношения с этим семейством складывались непростые, Екатерина II предпочла забыть все прошлые сложности. Поэтому,