Федор Ушаков. Адмирал святого русского воинства - Коллектив авторов Страница 36

Намерения союзного флота подробно изложены были в письме Ушакова к начальнику английской эскадры в тех водах лорду Нельсону, и предложена ему помощь, если он в ней нуждается, для воспрепятствования неприятельскому флоту, готовившемуся в Тулоне и Бресте, достигнуть Египта и перевезти войско генерала Бонапарта, лишенное тогда средств к возвращению во Францию. Кроме того, он препроводил к Нельсону тайные свои сигналы, для опознания встречающихся военных судов, и предлагал, для лучшего согласования действий, установить взаимную между ними переписку.

Все распоряжения Ушакова одобрены были государем, и в рескрипте от 15 сентября сказано: «Распоряжениями вашими и соглашениями с турецкими чиновниками в рассуждении военного действия были довольны, за что изъявляем вам наше благоволение».

Морские вооружения Турции в то время состояли из готовых 7 кораблей, 9 фрегатов, 6 корветов, 40 канонирских лодок, 4 фелюг и кирлангичей, и 25 судов различной величины, снаряженных главнейшими сановниками Порты; из этого числа 15 лодок и кирлангичей находились в Дунае, у блокады Виддина, занятого бунтовавшим пашой Пассваном-оглу. Кроме того, изготавливались еще 1 1 кораблей, 15 фрегатов, 2 корвета, 2 бомбардирские судна и 20 канонирских лодок.

По особому желанию султана, русский адмирал осматривал турецкую эскадру, стоявшую на якоре близ летнего султанского дворца Бешикташ, арсенал, адмиралтейство и вообще все морские и сухопутные снаряжения; и если еще в прошлую войну Ушаков находил важные преимущества турецких судов перед нашими в постройке и вооружении артиллерией – видел, как они, избитые и беспорядочно управляемые, могли, однако, ускользать от его преследований и плена, будучи обязаны легкости своего хода и другим морским качествам, – то в продолжение последующих за тем семи лет, проведенных в постоянных преобразованиях бывшим противником его капудан-пашой Кучук-Гуссейном, кораблестроение в Турции еще более опередило верфи Херсона и Николаева.

Неутомимый Гуссейн, тот самый, которому суждено было, наравне с предшественником своим, Гассан-пашой, испытать непобедимость русского флага в Керченском проливе, у Тендры и мыса Калиакрия, вступив в управление морскими силами Порты, не переставал приглашать многих инженеров и кораблестроителей из Швеции и Франции, учредил правильную вырубку лесов на горах Тебриза, привел в порядок разработки медных руд Токата для обшивки судов медью и других потребностей флота, преобразовал математическую школу, приготовлявшую флотских офицеров и инженеров, и закончил устройство доков и бассейнов.

Об улучшениях этих Ушаков говорит в донесении государю императору от 6 сентября 1798 года: «Осматривал я во всех подробностях 120-пушечный корабль, построенный на манерфранцузских кораблей, в совершенстве, только показался мне в рассуждении длины несколько узок; артиллерия приготовлена для него бесподобно большая и весьма хорошая. Я видел еще вновь строящийся док для одного большого корабля и нахожу, что дело сие производится в хорошем состоянии и две трети бассейна чистой и прочной работой, черным крепким диким камнем отделаны, а также и место, где быть двоим воротам. Все корабли и фрегаты обшиты медью, и нынешнее состояние их нахожу хотя не совсем совершенно против европейских флотов, но против прежнего несравненно лучше, а частью и в настоящем порядке».

В то время самый важный недостаток Оттоманского флота заключался в беспорядочности и незнании судовых команд. Турки приняли названия и некоторые правила, употреблявшиеся во французском флоте; несколько кадр морских солдат и матросов обучались пальбе, правильной службе и дисциплине, но таких имелось весьма немного; вообще же, офицеры были малосведущи в своем деле, и турецкие матросы, или галонджи, поступавшие на корабли нередко за несколько дней до отправления в море, представляли собой самый пестрый сброд, буйную толпу, которую трудно было содержать в должном повиновении, как увидим впоследствии.

На некоторых кораблях в присутствии русского адмирала было произведено пушечное учение, и он, согласуясь с тамошними обычаями, роздал несколько наград офицерам и матросам за хорошее их действие орудиями. По его совету, артиллерийские снаряды, ядра и книппели на флоте заменены были лучшими.

Паша Ушак, как называли его турки, везде был встречен с отличными почестями; повсюду безмолвно расступались перед ним толпы, отдавая дань невольного уважения славному адмиралу и победителю; ему салютовали по съезде с корабля капудан-паши, везде спрашивали его мнения и советов и не скрывали от него никаких недостатков15.

Вообще, правительство турецкое оказывало Ушакову большую доверенность и внимание, и в донесениях своих государю он говорит: «Во всех местах оказаны мне отличная учтивость и благоприятство, также и доверенность неограниченная… По всему видимому, Блистательная Порта и весь народ Константинополя прибытием вспомогательной нашей эскадры бесподобно обрадованы; учтивость, ласковость и доброжелательность их во всех случаях совершенны… Весьма заметно великое желание и надежду Блистательной Порты на подкрепление российской эскадры еще несколькими судами. Также явно заметно, сколь великую надежду и ободрение имеют они на совершенное дружество и на сильную помощь, и с какой чувствительностью и восхищением оную приемлют».

Русская эскадра, удерживаемая крепкими противными ветрами, простояла в Буюк-Дере по 8 сентября, и турецкие начальники не переставали удивляться дисциплине, порядку и тишине на судах наших. Юсуф-ага, при большом собрании у верховного визиря, говорил, что на всех двенадцати русских кораблях менее шуму, чем на одном турецком каике.

«Вице-адмирал Ушаков запретил было матросам петь песни на кораблях, близ домов и на рейде стоящих, – доносил государю посланник наш, – сие всех изумило и ныне, к общему удовольствию публики, на всех кораблях не дозволено». В течение этого двухнедельного пребывания, в Константинопольском адмиралтействе сделаны были новые рули для корабля «Св. Павел» и фрегата «Св. Николай», разные починки на других судах, и они снабжены материалами и пр.; также приняты были шесть десантных пушек из турецкого арсенала, со всеми принадлежностями, и сделаны некоторые необходимые соглашения с Портой насчет продовольствия и совокупных действий.

Впоследствии же Ушакову высочайше было повелено: «Стараться избегать и не требовать лишнего от Порты, и не терять из виду, что, помогая ей, не должны мы становиться в крайнюю тягость». 31 августа присоединился корабль «Св. Троица», починившийся в Севастополе; 2 сентября посланники всех иностранных дружественных дворов посетили русского адмирала на корабле его.

8-го числа вся эскадра вышла из Константинопольского пролива, построившись в линию при прохождении дворца Бешикташ, в котором султан имел свое местопребывание; матросы поставлены были по вантам, а солдаты по шкафутам, «отдавая честь ружьем, игрой на трубах, барабанным боем, шестикратным кричанием “ура!” и салютом с