Юрий Сааков - Любовь Орлова. 100 былей и небылиц Страница 36

15

Не менее неудачными оказались, по мнению еще одного автора, О. Абольник, и кинопробы актрисы. Александров готов был уже отказаться от своего выбора. Но его давняя знакомая, документалистка Л. Степанова, пригласила его якобы на «чашку чая». На ту же «чашку» оказалась приглашенной другая степановская знакомая, Л. Орлова. Но, в отличие от Кукрыниксов и по договоренности якобы с последней, догадливая документалистка вовремя, «по неотложному делу», покидает дорогих гостей. А когда возвращается, вопрос об участии Орловой в «Веселых ребятах» был решен однозначно. Эта версия в последнее время стала наиболее модной и почти дословно кочует из публикации в публикацию.

«Уловкой Орловой» – называется, например, пересказ В. Никодимовым этой версии в «Мире новостей».

И наконец – апофеоз! – слух об «уловке» актрисы проникает на сайты в Интернете.

16

Как ни странно, но первым приложил руку к этой неприличной, мягко говоря, версии… Л. Утесов. А все – от неудачи, которая постигла его с попыткой самому выбрать себе партнершу по фильму.

Актер в то время очень дружил домами с жившей там же, в Ленинграде, К. Шульженко. И когда она якобы прослышала о фильме, идея которого принадлежит ее другу, Клавдия Ивановна очень рассчитывала, что будет сниматься с ним в главной женской роли. Утесов, не знавший раньше Александрова, решил, что уговорить его снимать Шульженко в роли Анюты будет проще простого. Но не тут-то было! Александров стоял насмерть против утесовской протеже. Это не просто со слов, все это теперь публикуется – в книге, например питерского эстрадника Г. Орлова «Свой среди своих»:

«Оно и понятно – на роль Анюты уже была утверждена бывшая балерина (?!), ученица Станиславского (?!) Любовь Орлова, жена Александрова (?)".

А в книге В. Хотулева о самой Шульженко говорится, будто, поняв, что Анюта ей, однажды и не очень удачно снявшейся в немом кино, не светит, Клавдия Ивановна страшно расстроилась, «отчего произошло даже некоторое охлаждение между ее семьей и семьей Утесова».

Последний, обиженный в свою очередь за Шульженко, стал говорить: «Орлова сама пришла на кинопробу и, по свидетельству Александрова, он сходу, только посмотрев на актрису, забраковал ее, даже не стал делать пробы. Но она пустила в ход все свое артистическое обаяние и женские чары и добилась своего».

Договорились теперь уже и до того, будто сам Александров приревновал его к Орловой, которую тот якобы привел на съемки «как свою хорошую знакомую Любу».

А «хорошая знакомая Люба» подумала, как пишет «Мир новостей»: «А почему бы ему (Александрову. – Ю. С.) не взять меня?» – и в результате, как называет свой материал «Российская газета»: «Любовь Орлова сама пригласила себя на первую роль».

17

Когда в статье об истории создания «Веселых ребят» я опубликовал обнаруженное в РГАЛИ письмо В. Нильсена М. Штрауху, то уж никак не предполагал, что из некоторых его совершенно однозначных фраз будут сделаны столь многозначные выводы.

Нильсен, например, пишет: «Гриша (Александров. – Ю. С.) на меня зол, так как я, очевидно, мешаю ему изгаляться перед легковерными слушателями. Но мне чертовски надоел весь этот салон с наигранным джентльменством».

И ничего не имеет в виду, кроме того, что умевший интересно и смешно рассказывать Александров теперь, после поездки в Америку, вообще не уставал потешать своими байками «легковерных слушателей». И всем своим видом старался изобразить этакого голливудского, в «тропическом шлеме и мексиканских штанах», как писал о нем Н. Эрдман, режиссера. И не только внешне, но и в манере общения, чересчур, может, «аристократической», с окружающими. Что и показалось тоже и даже раньше Александрова побывавшему в «заграницах» В.Нильсену «салоном с наигранным джентльменством».

– Оказывается, – догадываются теперь, – «наигранное джентльменство» было в другом – в «общей голубоватости» Александрова, который за 10 лет до этого пребывал якобы в интимной связи с С. Эйзенштейном и теперь, когда эта связь оборвалась, демонстрировал всем, и прежде всего Орловой, свою мужскую самостоятельность.

Оказывается, считает А. Нимко, пишущая о «мифах и легендах Любочки и Гришеньки», В. Нильсен знал об этом наигранном джентльменстве, а «Любочка», 95-летию которой посвящено это «открытие» (эта дата почему-то наиболее широко отмечалась в прессе), «до самого загса не знала об общей голубоватости своего будущего мужа».

А когда, мол, узнала, продолжает приводить слухи А. Нимко, не придала этому столь принципиального значения, какое бы придала любая женщина, и лишь бы продолжать карьеру «звезды» с Александровым – согласилась на все.

«Ее ничуть не смутили нетрадиционная сексуальная ориентация будущего мужа, повторяют вслед за Нимко, и его нетрадиционные отношения, с С. Эйзенштейном в частности, что в киношном мире ни для кого не было секретом. Супруги прожили вместе четыре десятилетия, стараясь всегда и везде подчеркнуть, какая они идеальная пара».

…Тут остается только пожалеть, что Орлова и Александров не жили в нынешние времена. Когда знаменитая голливудская пара Николь Кидман и Том Круз каждый раз, стоило только «желтой» прессе заикнуться об их фиктивном, якобы из-за гомосексуальности Круза, браке, тут же подавала в суд и выиграла в обшей сложности на этом скандальном деле несколько миллионов долларов.

Впрочем, виноваты не только времена. Во-первых, на Западе отсуживали за подобные иски немалые деньги всегда. Просто в Советском Союзе не было «желтой» прессы, были только «слухи», а на слухи иск не подашь. А если бы и была такая пресса, вряд ли бы она выступила так откровенно, как А. Нимко:

«Зачем променял? (в смысле Александров Эйзенштейна на Орлову. – Ю. С.). Затем, что это связь была порочащая. Зачем она с ним не развелась, когда «наигранность» объяснилась? Затем, наверное, что помнила нищую юность и свое непролетарское происхождение».

Остается предположить одно: вдруг дожила бы «звездная» пара, хотя бы один из них, до сегодняшних измышлений на их счет: повели бы они себя так наступательно, как Кидман и Круз?

…Но что толку предполагать: в отличие от американских «звезд», Орлова и Александров вступили, оказывается (помимо того, что зарегистрировались в загсе), в чисто деловой союз. «Мужчина и женщина, пишет об этом союзе А. Нимко, – договорились». Тем более, объясняет она этот странный «договор», что «мужчину и женщину мучил страх. Страх остаться безвестными, в бедности, навеки в советском лагере. Или того хуже – в лагере исправительном».

Но о каком страхе «безвестности» могла идти речь в 33-м году? Александров был уже известный, хотя и работавший под началом Эйзенштейна, режиссер. Его – не успел он вернуться из Америки – принимал А. Горький, на даче у которого он запросто беседовал со Сталиным и ублажал слух вождя той же привезенной из-за океана и стоившей ему потом столько нервов «Аделитой».