Федор Ушаков. Адмирал святого русского воинства - Коллектив авторов Страница 34

Постоянно стремясь наносить новые удары гордому могуществу всегдашней соперницы своей Англии, Французская республика обратила виды свои на Восток и Индию. Комиссары ее успели уже возбудить султана Типо к войне с Ост-Индской компанией; опытные французские офицеры управляли войсками султана, приучая их к дисциплине и европейской тактике; отряд регулярных французских войск и множество волонтеров поступили к нему в службу, и в марте 1798 года Типо со значительной армией и многочисленной артиллерией выступил против англичан.

Однако меры эти не вполне удовлетворяли Директорию, и она избрала Египет поприщем для предприятий более смелых и решительных. В Тулоне, Марселе, Чивита-Веккии, Генуе и Бастии делались огромные приготовления; но, невзирая на это, Директория умела скрыть настоящую цель экспедиции, деятельно поддерживала тесную дружбу с Оттоманской Портой и усыпляла осторожность Дивана. Ее подозревали в намерении устремиться к Португалии, Неаполю, Сицилии, Морее или проникнуть в Черное море, и все европейские дворы находились в одинаковом неведении.

Поэтому Нельсон, в июне 1798 года, получил приказание всюду отыскивать французский флот, даже следовать за ним в Черное море, если это будет нужно; но в числе мест предполагаемого вторжения французов, на которые английское Адмиралтейство обращало внимание главнокомандующего своего на Средиземном море, об одном Египте не было ничего упомянуто.

Между тем флот под начальством адмирала Брюи, из 300 транспортных судов и 72 военных, в числе коих было 13 кораблей, 1 1 фрегатов, бомбардирских и пр., выступил из Тулона 19 мая, с сорокатысячной армией генерала Бонапарта, и через сорок дней благополучного, ничем не препятствуемого плавания бросил якорь на Александрийском рейде 1 июля, покоривши на пути своем, 12 июня, остров Мальту, состоявший уже тогда под покровительством императора Павла.

Получив известие о намерении французов сделать нападение на английские владения в Индии через турецкие земли, Порта в самом начале приняла меры предосторожности, предписав привести в оборонительное состояние острова Кандия, Кипр и Дарданеллы, приступить к вооружению флота, набрать 20 тысяч войска в Египте и находиться в готовности всем начальникам в Сирии и Малой Азии; но распоряжения эти делались медленно, приводились в исполнение еще медленнее.

Казалось, в Константинополе все еще преобладало доверие к действиям Франции и сношения с посланником ее не изменялись; поэтому, когда правительство русское, в ожидании появления неприятельского флота в Архипелаге или на Черном море, предполагало выслать в крейсерство эскадру Ушакова и в апреле через посланника своего известило о том Порту, предлагая ей, в случае надобности, содействие этой эскадрой, Порта, не предвидя еще тогда для себя прямой опасности, ограничилась в ответе своем одними изъявлениями признательности и благодарности.

Вскоре, однако, настоящая цель французского флота была узнана; Турция встревожилась известиями, которые доставили ей жители острова Кандия, о появлении многочисленных сил неприятеля, направившихся к Египту, и, будучи застигнута этим нашествием, прежде чем успела привести к окончанию военные приготовления свои, обратилась в половине июля за помощью к России, решившись вскоре за тем объявить войну Франции.

Готовность государя к участию в этой войне имела тогда новый повод, по случаю завладения французами островом Мальтой и особенной вражды, выказанной при этом генералом Бонапартом, который запретил, под смертной казнью, жителям Мальты, Гозо, Итаки, Корфу и островов Эгейского моря иметь какие-либо сношения с Россией и судам их носить русский флаг.

Итак, невзирая на существовавшее еще сомнение в искренности Турции, она немедленно получила просимую помощь, и даже прежде, нежели предварительные условия о том были с ней заключены, русской эскадре дано было приказание об оказании содействия.

Поэтому Ушаков получил 4 августа следующий высочайший рескрипт (от 25 июля): «Господин вице-адмирал Ушаков! По получении сего имеете вы, со вверенною вам эскадрой, отправиться немедленно в крейсерство к Константинопольскому проливу, куда прибыв, пошлите предварительно одно из легких судов к министру нашему в Константинополь, господину тайному советнику Томаре, известив его, что вы имеете повеление от нас, буде Порта потребует помощи, где бы то ни было, всею вашею эскадрой содействовать с ними; и буде от министра нашего получите уведомление о требовании от Блистательной Порты вашей помощи, то имеете тотчас следовать и содействовать с турецким флотом против французов, хотя бы то и далее Константинополя случилось».

Повеление это получено было в море. Ушаков зашел на десять дней в Севастополь, чтобы исправить некоторые суда эскадры, взять благонадежные вместо старых (вместо корабля «Св. Владимир» и фрегата «Св. Александр Невский»), дополнить их людьми и запастись провизией на четыре месяца, по 1 декабря. Он получил единовременно три тысячи рублей и по 300 рублей столовых в месяц, со дня отбытия из своих портов до возвращения; командирам судов и всем прочим штаб-и обер-офицерам выдано было третное жалованье.

Итак, 1798 год снова привел адмирала Ушакова на широкий путь военной деятельности, которую ознаменовал он такими же достохвальными подвигами, доставившими много блистательных страниц истории Черноморского флота, какими отличалась служба его в Турецкую войну.

Глава XII

Отплытие русской эскадры из Севастополя в Константинополь в 1798 году и пребывание ее там

13 августа 1798 года вице-адмирал Ушаков оставил Севастопольский рейд и направился к Константинополю, послав туда предварительно лейтенанта Тизенгаузена на авизо «Панагия Апотуменгана», под почтовым флагом, для предуведомления русского посланника господина Томары, согласно с высочайшим повелением и секретными наставлениями, полученными от графа Кушелева. Эскадра его состояла из следующих 16 судов: 6 кораблей, 7 фрегатов и 3 авизов:

Флотских штаб- и обер-офицеров находилось 1364; гардемарин из Николаевского флотского училища – 35. В числе команд состояло 1700 солдат Черноморских батальонов, полковников Скипора, Бреммера и Боаселя. Относительно снаряжения и качества самих судов Ушаков и на этот раз не был счастливее, чем в предшествовавшую Турецкую войну: они были большей частью старые и неспособные для зимнего плавания, до того слабые, что ни один крепкий ветер не проходил без повреждений; были дурные ходоки, не обшитые медью и требовавшие частых килеваний.

«Долгом поставляю к сведению вашему донести, – писал Ушаков графу Кушелеву, – что корабли и фрегаты в прошлую войну строились с великой поспешностью – только чтобы поспевали на военное дело, и от такого поспешного построения не так крепки, а часто и многие гнилости уже в членах показываются. Артиллерия на всей эскадре весьма тяжелая, посему всегда, когда хожу я на море, стараюсь, для сохранения судов, избегать крепких ветров и уходить в закрытие к берегам».

Перед отправлением эскадры в эту продолжительную кампанию она провела в крейсерстве около трех месяцев, часто подвергаясь