Ярослав Тинченко - Белая гвардия Михаила Булгакова Страница 33

К 20 ноября Киевская добровольческая дружина генерала Кирпичева, по большому счету, имела ничтожный состав: полностью сформированными были лишь 1-й, 2-й, 3-й, частично 4-й отделы. Прочие же отделы только приступили к формированию. По воспоминаниям Р. Гуля, 2-й отдел Киевской дружины к началу боевых действий насчитывал всего 60 человек. Приблизительно столько же бойцов числилось в 4-м отделе. 1-й и 3-й отделы (из военных студентов) были укомплектованы почти полностью — имели более 100 человек каждый. Вскоре более-менее был укомплектован 5-й отдел, состоявший из бывших офицеров Императорской гвардии, в основном — товарищей Шервинского (Юрия Леонидовича Гладыревского).

Уже утром 19 ноября защищать Киев от войск Директории отправился 1-й отдел. Вечером того же дня на вокзал отправился доукомплектованный 2- й отдел, а также пополнения для разбитой дружины Святополк-Мирского. 20 ноября на фронт под Киев выехали части только начавшей формирование 2- й офицерской дружины полковника Рубанова, в тот же день обращенные на пополнение дружины Святополк-Мирского. 21 ноября наступил черед 3-го и 4- го отделов Киевской дружины генерала Кирпичева, а вместе с ними — и Николая Булгакова.

Отъезд из дома литературного героя Николки Турбина в "Белой гвардии" почти не упоминается: "Николка спозаранку свернул какой-то таинственный красненький узелок, покряхтел — эх, эх… и отправился к себе в дружину…" Если учесть, что к судьбе Николки Михаил Булгаков в своем романе возвращается лишь в последний день обороны Киева от войск Петлюры (а это 14 декабря), то можно смело утверждать, что абсолютно никто не знал, где находился и чем занимался Н. Булгаков с 21 ноября по 14 декабря 1918 года. Зная общую историческую картину того времени, мы попробуем восстановить биографию Николая Булгакова в этот период.

Начиная с вечера 19 ноября киевские и украинские части, двигаясь параллельно Днепру, вступая в боевые столкновения друг с другом, занимали села, составляющие окраину города. Уже 21 ноября без особых осложнений войска Директории заняли село Игнатьевку (теперь находится в городской черте), чем перерезали дорогу из Киева в Житомир. Чтобы не допустить противника по Житомирской дороге к городу, в Петропавловской Борщаговке заняли оборону 2-й отдел дружины Кирпичева и разбегающиеся сердюки (гетманская гвардия). В их тылу (Святошинском лесу) вечером того же дня расположился 3-й отдел, в котором находился и юнкер Николай Булгаков.

Ранним утром 22 ноября по всему фронту начались отчаянные бои. Украинские части, выбив из Петропавловской Борщаговки 2-й отдел, на некоторое время заняли село. Подразделения Директории пытались продвинуться дальше к Святошину, но там были остановлены сильным ружейным и пулеметным огнем 3-го отдела Николки Булгакова. В это время на севере Петропавловской Борщаговки отзвуком расстрела украинского патруля обнаружил себя один из подотделов (40 офицеров) отступившего из села 2-го отдела дружины генерала Кирпичева. Этот отдел был окружен украинскими подразделениями и почти в полном составе взят в плен. Четверо офицеров были сразу же убиты, еще 29 расстреляны после импровизированного суда. Тела офицеров и добровольцев оставались в Петропавловской Борщаговке и были зверски изуродованы крестьянами.

Днем 22 ноября на выручку разгромленного 2-го отдела был двинут в атаку весь 3-й отдел дружины Кирпичева. Этот отдел выбил из села украинские части, отбил изуродованные тела своих товарищей и захватил одно орудие. Тела были настолько обезличены, что немногих офицеров удалось опознать. День похорон 27 ноября этих 33 офицеров в Киеве и стал вторым днем булгаковской "Белой гвардии". Сами похороны были также описаны Михаилом Булгаковым в романе, о чем мы уже говорили.

23 ноября 3-й отдел, подержанный со стороны Святошина батальоном немцев, продолжил наступление на село Игнатьевку. Однако это наступление кроме ощутимых потерь ничего не принесло, и офицеры с добровольцами возвратились в Петропавловскую Борщаговку. Последующие дни на фронте протекали в активной ружейной и артиллерийской перестрелке, причем 26 и

27 ноября немцы вновь переходили в наступление. Это привело к тому, что уже

28 ноября под Киевом между немецким советом солдатских депутатов и Директорией было заключено перемирие до 9 декабря 1918 года, в соответствии с которым украинские войска обязались не предпринимать активных действий на фронте под Киевом до полного вывода из города немецких войск. Кроме того, полки Директории отводились на 20 километров от Киева, что исключало любые действия военного характера под городом. Начиная с 23 ноября офицеры и добровольцы были лишь бесправными свидетелями боев и переговоров между немцами и украинцами. И если последние считались противниками, то первые по идее должны были оставаться союзниками…

По большому счету, немцы спасли добровольческие части, в том числе и 3-й отдел Николая Булгакова, от разгрома и верной гибели. Вряд ли с теми мизерными силами, которые располагались под Киевом, можно было удержать город. А пока на фронте под городом царило перемирие. Немцы через Фастов отправляли свои войска на родину. Войска Директории все плотнее сжимали кольцо вокруг Киева, захватив и перерезав все железнодорожные ветки и дороги, ведущие в город. На остальной части Украины борьба между украинскими частями и гетманцами прекратилась или была на стадии завершения: всем стало ясно, что победила Директория, с которой вынуждены были пойти на переговоры даже немцы.

А что же добровольческие части, а как же Николай Булгаков? Они продолжали гнить в стужу и лютый мороз на занесенных снегом позициях, и никому из командования не было дела до защитников Города "Белой гвардии".

После того, как подавляющее большинство немецких солдат оставило Киев, а войска Директории возросли до колоссальных размеров, стало ясно, что Киев не удержать. Утром 14 декабря 1918 года добровольческие части оставили фронт и бросились в Киев. За ними по пятам, не вступая в бой, шли украинские части. Бойцы дружины Кирпичева сгрудились у здания Педагогического музея, где вынуждены были принять капитуляцию. Они стали пленниками, и были собраны в музее.

Описанное в романе бегство Николки Турбина с Политехнического (Брест-Литовского) шоссе является вымыслом. Об этом мы уже говорили в разделе, посвященном образу Най-Турса, прототипом которого во многом стал граф Федор Артурович Келлер. В указанное в романе время добровольческие части уже давно капитулировали, на Брест-Литовском шоссе находились украинско-немецкие караулы, и никаких боев там быть не могло. Вероятно, Михаил Булгаков описал местность, по которой должен был бежать Николка Турбин, по памяти, находясь в Москве. Описание имеет громаднейшее количество неточностей. Именно поэтому пройти указанным маршрутом невозможно, реально он не существует.