Михаил Суслов. У руля идеологии - Вячеслав Вячеславович Огрызко Страница 31

передав край Орлову. Правда, и у преемника дела не заладились. Вскоре он получил взыскание от ЦК якобы за ложную информацию о посевах. А в ноябре 1946 года его сняли за провалы в сдаче зерна нового урожая. Орлов меньше других был виноват в неудачных хлебозаготовках, и Суслов это знал. Поэтому позже он вытащил Орлова из аспирантуры Академии общественных наук и помог ему перейти на дипломатический фронт.

К слову, не сильно задержались после отъезда Суслова в Ставрополе и другие начальники, начинавшие свой карьерный взлёт при Суслове. В частности, Владимир Воронцов в 1947 году перебрался в Москву в аппарат Агитпропа ЦК, Иван Храмков в 1948 году получил какой-то пост в ЦК Компартии Казахстана (когда началась целинная эпопея, он возглавил Кустанайский обком партии), Василий Шадрин после учёбы в феврале 1948 года переместился на Украину в кресло председателя Сумского облисполкома, а Алексей Баранов в 1952 году был переведён в Ульяновск.

Председатель Ставропольского крайисполкома В. Шадрин и М. Суслов с генералами Городовиковым, Курдюмовым и Барминым. Июль 1943 г. [РГАНИ]

Глава 6

Наместник Москвы в Литве

Осенью 1944 года Москва всерьёз озаботилась положением дел в Прибалтике – на территориях, освобождённых от немецких войск. В частности, 30 октября ЦК ВКП(б) принял постановление «О недостатках и задачах в области политической работы партийной организации Литовской ССР»[94]. Как считал Центр, руководство республики нерешительно повело себя в деле разоблачения литовско-немецких националистов и «лесных братьев» и пустило на самотёк возврат земель батракам. Умонастроения в литовском обществе явно свидетельствовали не в пользу Москвы. Ничуть не лучше обстояли дела и в Латвии и Эстонии.

Переломить ситуацию были призваны новые органы – Бюро ЦК ВКП(б) по Прибалтийским республикам. Уже 11 ноября 1944 года Политбюро приняло постановление о создании подобных структур по Литве и Эстонии, а 29 ноября было образовано соответствующее бюро и по Латвии. Как подчёркивалось в документах, все эти бюро должны были оказывать помощь центральным комитетам республиканских компартий «в целях укрепления руководства партийными, советскими и художественными организациями»[95].

Новым структурам были поручены задачи, прописанные конкретно по Литве в постановлении Политбюро от 11 ноября 1944 года. Читаем фрагмент:

«4. Установить, что основными задачами Бюро ЦК ВКП(б) по Литве на ближайшее время являются:

а) дальнейшее укрепление руководства и аппарата центральных и местных партийных и советских органов, поднятие их авторитета и политической активности;

б) проведение мероприятий по решительному пресечению деятельности буржуазных националистов и других антисоветских элементов;

в) проведение через партийные и советские организации Литовской ССР необходимых мероприятий по быстрейшему восстановлению и развитию промышленности, сельского хозяйства и налаживанию хозяйственной и культурной жизни республики;

г) проведение необходимых мероприятий по большевистскому воспитанию партийных и советских кадров в Литве, по развёртыванию политической работы среди населения, по воспитанию трудящихся в духе ленинско-сталинской политики дружбы народов СССР и в духе строжайшего соблюдения советских законов и государственной дисциплины»[96].

Этим же постановлением Политбюро было определено, что новая структура подчинена непосредственно ЦК ВКП(б) и что все её решения обязательны для ЦК КП(б) Литвы. То же самое касалось и двух других бюро – по Латвии и Эстонии.

Там их возглавил Николай Шаталин, правая рука главного кадровика партии Георгия Маленкова. О чём это свидетельствовало? Прежде всего о том огромном внимании, которое Кремль на последнем этапе войны стал уделять освобождённым от нацистов районам Прибалтики. Иначе Маленков не отпустил бы из Москвы очень близкого ему человека. Это первое. Второе: куда бы Шаталин раньше ни направлялся, он всегда получал весомые полномочия. Вспомним, какая грандиозная чистка им была проведена весной 1939 года после получения в аппарате ЦК должности заведующего дипломатическими кадрами. И третье: учитывая то, что Шаталин до этого шесть с лишним лет занимался в ЦК кадрами, он мог без долгой раскачки подобрать новых опытных управленцев для двух Прибалтийских республик как из Москвы, так и из других регионов России.

Послужной список Михаила Суслова сильно отличался от шаталинского. Что же повлияло на его назначение? Думается, два фактора.

Первый: Литва, как и Ставрополье, была по большому счёту аграрным, а не промышленным регионом. И у Суслова всегда получалось неплохо со сбором урожая. К тому же он довольно-таки быстро смог ликвидировать в ставропольских сёлах часть последствий немецкой оккупации. Этот опыт, безусловно, мог пригодиться ему в Литве.

Второе: после освобождения оккупированных территорий Ставрополья Суслов как первый секретарь крайкома вынужден был много внимания уделять борьбе с пособниками фашистов, в том числе среди национальных диаспор. Он приобрёл определенный опыт взаимодействия с органами госбезопасности и армейскими частями, а это очень могло пригодиться, в частности, для уничтожения формирований «лесных братьев».

Кто же конкретно инициировал перевод Суслова из Ставрополя в Литву? Если следовать логике, то кадровые перемещения членов ЦК обязательно проходили через влиятельного секретаря ЦК Маленкова. Но Суслов – в отличие от другого назначенца в Прибалтику, Шаталина, – никогда не входил в ближний круг этого партийного вельможи. Скорее Маленков в данной ситуации был всего лишь исполнителем (или, если угодно, оформителем) чьего-то решения. Команду дал, судя по всему, кто-то другой, и не обязательно лично Сталин. Напомню: в составе Политбюро в первой половине 40‐х годов находилось несколько человек, чей политический вес был выше веса Маленкова, который на тот момент состоял лишь кандидатом в члены Политбюро. Во время войны вторым в партии человеком считался Щербаков. Так что указание могли идти от него или от уже не раз упомянутого Андреева.

Теперь о составе Бюро ЦК по Прибалтийским республикам. Они везде включали по пять человек. Кроме назначенного Москвой председателя, туда входили по должности первые секретари ЦК компартий союзных республик, председатели республиканских совнаркомов, уполномоченные наркоматов внутренних дел и госбезопасности по региону. Ещё один человек – не из местных, а только из московских назначенцев – выполнял обязанности заместителя председателя бюро. Для Латвии было сделано исключение. Там в состав бюро был включён командующий новым Прибалтийским военным округом.

Персонально бюро по Литве выглядело так. Председатель – Михаил Суслов, заместитель – Фёдор Ковалёв, члены – Антанас Снечкус (первый секретарь республиканского ЦК), Мечиславас Гедвилас (председатель совнаркома Литвы) и Иван Ткаченко (уполномоченный наркоматов внутренних дел и госбезопасности).

В этом составе Суслов не имел ни одного человека, который был бы ему лично предан. Ковалёв? Его Суслов абсолютно не знал. Ему эту кандидатуру навязали люди Маленкова.

Когда-то Ковалёв директорствовал на одном из столичных заводов, а потом председательствовал в Свердловском райисполкоме Москвы. Летом 1938 года он стал первым заместителем председателя совнаркома Узбекистана, но весной 1940 года его вновь вернули в столицу и назначили заместителем наркома торговли СССР. Вся надежда у Суслова была на то, что Ковалёв, неплохо разбиравшийся в хозяйственных вопросах, взвалит на себя проблемы промышленного и транспортного развития Литвы. Но, повторю, стопроцентно председатель