Иван III Великий. Как Московское княжество превратилось в Россию - Валерий Евгеньевич Шамбаров Страница 30

Люди на Руси чесали в головах, задумывались, сравнивали – ведь при Василии Васильевиче лучше было! Трудно жилось, но всё равно лучше. Был порядок, а сейчас он рушился. Вспоминали прежнего великого князя, жалели его. Он же всё-таки был хорошим государем. Не хищничал, защищал страну и народ. Да, сил у него маловато было. Но кто виноват? Сам ли великий князь, или те, кто отлынивал, не выполнял его распоряжений?

Ряполовские увидели, что Шемяка обманул, и решили освободить Василия Тёмного. К ним сразу присоединилось много желающих – воеводы Стрига Оболенский, Ощера, несколько сотен дворян и детей боярских. Поскакали, чтобы внезапно налететь на Углич. Хотя нашёлся и предатель, донёс Шемяке, он выслал погоню. Ряполовские с товарищами взялись за сабли, в жаркой схватке порубили его отряд. Но поняли, что неожиданно нагрянуть в Углич уже не выйдет. Повернули в Литву к Василию Боровскому, его войско росло.

А в Москве рядом с дворцом великого князя были митрополичьи палаты. Там жил Иона, постоянно приходил на заседания правительства. И каждый раз открыто укорял Шемяку, что тот нарушил клятву: «Ты ввёл меня во грех… Бог накажет тебя, если не выпустишь великого князя и не дашь ему обещанного удела». Шемяка занервничал. И Ряполовские мятеж подняли, и ещё Иона против него выступает. Его слова слышат бояре, слуги, рассказывают другим. Посоветовались с Иваном Можайским и задумали сменить Иону. Найти другого служителя Церкви, которому хочется стать митрополитом. Но такого, чтобы можно было подкупить, чтобы во всём поддерживал Шемяку. Хотя Иону на место митрополита избрал церковный Собор. Просто так его не снимешь – в народе его очень почитают, может такой бунт быть, что мало не покажется.

Решили созвать новый церковный Собор. Как бы для того, чтобы заместителя митрополита поставить в настоящие, полноценные митрополиты. Но поставить не Иону, а кого-нибудь другого. Уже наметили пару человек подходящих. Хотя из этого ничего не вышло. Из разных городов в Москву съезжались епископы и все, как один, говорили – народ возмущается, волнуется. А Иона сразу же на первом заседании объявил: первым делом Шемяка должен исполнить клятву, освободить Василия. Пока этого не сделает, никакими другими вопросами заниматься нельзя.

Объявил это на Соборе, от лица всей Церкви! Шемяка хотел организовать для него ловушку и сам в неё угодил! Отступать было поздно. Но он придумал, как выкрутиться. Повёз весь Собор в Углич: Иону, епископов, священников. Созвал и князей, бояр. Устроил показуху – пышную церемонию примирения с Василием Тёмным. При всех обнял его, просил прощения. Для узника это было неожиданно. Не мог понять, к чему и из-за чего такой поворот. Но он вёл себя смиренно, по-христиански. Тоже просил прощения. Говорил: – если Бог его наказал, значит, он сам виноват, нагрешил. Благодарил врага хотя бы за то, что оставил в живых, дал возможность помолиться и покаяться.

А Шемяка заставил его принести присягу, что будет подчиняться новому великому князю, никогда не пожелает вернуть престол. Текст он сочинил сам, с такими проклятиями за нарушения обещаний, что у всех, кто слышал, мурашки бежали по коже. Когда Василий произнёс эту клятву, правитель усадил его рядом с собой за праздничный стол. Снова обнимал, целовал. Рекой лились вина и меды. Хотя Шемяка опять солгал. Он свои обещания выполнил только для видимости. Вместо настоящего удельного княжества определил Василию Вологду. Захолустный город в лесах, он никогда не был центром удельного княжества. И никакой самостоятельности, даже свободы Шемяка пленнику не дал. Отправил его под сильной охраной. Вместо тюрьмы – ссылка. Слепой будет торчать там в глухомани. А со временем можно будет его потихонечку прикончить.

Но победитель, раздуваясь от гордости, многого не понял. Василий очень изменился. Ослепление оборвало его прежнюю жизнь. В тюрьме он обдумывал свои ошибки, действительно каялся. Очистился от былых слабостей, легкомыслия, горячности. Стал другим человеком – собранным, волевым. И Русь быстро менялась. Всего за полгода владычества Шемяки большинство людей одумались – можно ли жить с таким государем? А мудрый Иона давно уже понял – нет, нельзя. Это враг для всей страны. Разрушит и развалит её. От хищников и злодеев надо избавиться, восстановить законную власть.

Иона не поднимал против них народ, не призывал к восстанию. Не хотел погромов, жертв. Но тайно он уже готовил освобождение Василия Васильевича. Ведь ему подчинялись священники, монахи. Они общались с боярами, воинами. Выискивали и отбирали, на кого можно положиться. Гонцы Ионы ездили в Литву, связались с Василием Боровским, Ряполовскими и другими сторонниками свергнутого государя. Пробрались в Чухлому к Софье Витовтовне. Прибыли и в Тверь к князю Борису. Он был зол на Шемяку: с Новгородом надул, и даже взамен ничего не дал. А посланцы Ионы объясняли – это же непредсказуемый разбойник. Он и для Твери опасен, вдруг полезет воевать, грабить. А вот если помочь Василию Васильевичу, то можно от него что-нибудь получить. Борис прикинул: – если на престоле будет инвалид, он ничем Твери не навредит. Пожалуй, так будет лучше.

Осенью 1446 года Василия Тёмного с семьёй привезли в Вологду, а здешние священники его уже ждали. Передали ему записку от матери, она подбадривала – не сдавайся, борись! Шепнули и план, как действовать дальше. Ссыльный князь покорно обратился к Шемяке. Просился съездить в Кирилло-Белозёрский монастырь. Он был знаменитым, считался вторым по рангу после Троице-Сергиева. Тёмный объяснял, что дал обет Богу – если выйдет из тюрьмы, посетить этот монастырь. Шемяка не возражал – пускай молится, что ещё остаётся калеке?

Дал приказ своей страже, и Василия с женой и детьми погрузили в ладьи, поплыли по реке Сухоне. По дороге заглянули в Ферапонтов монастырь. Настоятель, святой Мартиниан, душевно побеседовал с князем, взялся сопровождать его дальше. Ну а заодно рассказал – всё идёт хорошо, скоро будете свободными. А у Шемяки в это же время вдруг куда-то стали исчезать со службы бояре, князья, дворяне, дети боярские, молодёжь. Одни уезжали на зиму по своим деревням, другие отпрашивались по каким-то срочным делам. И вместе-то набирались сотни бойцов. По одному и маленькими группами они съезжались в Кирилло-Белозёрский монастырь. Настоятель, игумен Трифон, и монахи были в курсе дела. Принимали их, размещали.

Ладьи, которые везли Василия с семьёй, спокойно подошли к монастырской