Василий Шатилов - А до Берлина было так далеко... Страница 30

— Добрый вечер, товарищи командиры!

Эти слова прозвучали совершенно неожиданно, и все мы разом оторвались от родника.

Перед нами появился невесть откуда всадник. Его борода, длинная и косматая, была под стать длиннющей гриве и такому же длинному хвосту коня, на котором он восседал. На первый взгляд всадника можно было принять за глубокого старика. На самом же деле горящие глаза и задорная улыбка свидетельствовали о его молодости.

Мы взаимно представились. Бородач оказался секретарем Черкасского райкома партии, звали его Сергеем Наумовичем Полехой. На мой вопрос, к чему эта борода, Полеха, вмиг посуровевший, ответил:

— Фашист со дня на день придет в наши места. В лесу временно придется поселиться. Партизанить будем. Вот такие дела.

Коммунисты Черкасс очень серьезно готовились к партизанской войне. После того как в речи И. В. Сталина 3 июля 1941 года прозвучал призыв ко всем патриотам, оставшимся на временно оккупированной врагом нашей земле, подняться на борьбу против фашистских оккупантов, райком партии, несмотря на то что линия фронта была еще далеко, не сбрасывал со счетов худший вариант, а именно то, что война может прийти сюда и перекинуться за Днепр, начал исподволь готовить базу для будущих партизанских отрядов: в лесах создавались запасы оружия, боеприпасов, продовольствия. Партийный и советский актив распределялся по отрядам. В лесах проводились учения и занятия. Будущие партизаны учились стрелять, обращаться с минами, подрывать мосты и дороги, оборудовали наблюдательные пункты, отрабатывали системы связи и сигнализации. В последние дни, когда фронт приближался к городу, когда через Черкассы на восточный берег Днепра текла огромная масса войск — целые части, группы солдат, вышедшие из вражеского окружения, — партизаны во главе с «дедом», как в шутку называли они Полеху, обеспечивали переправу через реку. Они работали на паромах и лодочных станциях, мобилизовали все имевшиеся в городе лодки и катера. Партизаны позаботились об организации медицинской помощи раненым и о том, чтобы накормить военнослужащих. Словом, забот у райкома и его секретаря было достаточно.

Расставаясь у лесного родника, Полеха крепко пожал нам руки и с печальной ноткой в голосе сказал:

— Пейте досыта нашей лесной водички, товарищи командиры. Как знать, может, и не придется еще раз прикоснуться к этому родничку.

К счастью, он ошибся, довелось мне побывать в этих местах. Довелось спустя четверть века, В 1966 году, объезжая места былых боев, в которых участвовала 196-я стрелковая дивизия, я побывал в Черкассах и нашел живым и здравствующим Сергея Наумовича. Полеха узнал меня, порадовался встрече, и снова мы побывали у лесного родника. Напились студеной воды, вспомнили сорок первый год. Сергей Наумович рассказал мне о своем партизанском житье-бытье, о том, как они жили два года, пока не вернулась в Черкассы Красная Армия. Я вспоминал, как уходили за Днепр, вспоминал товарищей, которые навсегда остались на его правом берегу…

На Черкасском плацдарме

Участок земли на правом берегу Днепра глубиной от 8 до 20 километров и шириной 20–25 километров, получивший у военных название черкасского плацдарма, был одним из живописнейших уголков Украины. Во всяком случае, прошагав и проехав сотни и сотни верст от Днепропетровска до Рахн и от Рахн до Черкасс, я не встречал мест столь очаровательных. Царственные сосновые леса под Черкассами сменялись дубовыми рощами и перелесками. Поля здесь не так раздольны, как в степных районах Украины, но зато необычайно плодородны. «Посадишь оглоблю, вырастет тарантас» — эти шутливые слова, несомненно, сказаны про здешние места.

По обеим сторонам дороги, по которой отходила дивизия к новому рубежу, росла высоченная кукуруза и тучная пшеница. Села утопали в садах. Да и в самих Черкассах ничего не было от города: ни городского шума, ни дыма фабричных труб, ни уличной сутолоки. Это был на добрый десяток километров вытянувшийся по днепровскому берегу вишневый и яблоневый сад. Стояла середина августа, и из каждого двора тянулись на улицу усыпанные черными переспевшими ягодами вишневые ветки. Никто их не срывал, люди покинули город.

Оборона Черкасс — этого уютного городка, служившего до войны местом отдыха киевлян, — приобрела в те дни если не стратегическое, то, во всяком случае, оперативное значение. Дело в том, что левый берег Днепра был оголен, сюда еще не подошли свежие дивизии, которые могли преградить путь фашистским войскам в глубь Левобережной Украины, к его главному индустриальному району — Донбассу. Здесь, у Черкасс, 38-й армии, которой была передана 196-я дивизия, предстояло приковать к себе ударную группировку немцев, выиграть время, необходимое, чтобы подтянуть к Днепру войска из глубинных районов страны.

В состав армии на плацдарме входили три стрелковые дивизии, воздушно-десантная бригада и сводный полк, созданный из вышедших из окружения солдат и офицеров различных родов войск: в нем были артиллеристы и пехотинцы, летчики и танкисты, народ обстрелянный и бывалый. Только одна 116-я дивизия была полностью укомплектована, другие же, как и наша, серьезно потрепаны в боях. Когда я докладывал в штабе армии о том, с какими силами мы подошли к Черкассам, мне вначале не поверили: из 17 тысяч личного состава осталось менее 1,5 тысячи (всего 5 стрелковых и пулеметных рот, 3 минометные и 5 артиллерийских батарей). Мы имели 38 станковых пулеметов, 4 противотанковых орудия, 4 76-мм и столько же 122-мм пушек. Все остальное — и людей, и оружие потеряли в тяжелых боях под Медвином, Корсунью, Бараньим Полем.

Согласно приказу командарма генерал-лейтенанта Дмитрия Ивановича Рябышева дивизия заняла оборону северо-западнее Черкасс, своим правым флангом упираясь в Днепр, а левым стыкуясь со 116-й дивизией на берегу Ирдыни — притока великой украинской реки Днепр. Штаб дивизии расположился в лесу, неподалеку от села Свидовок. Высоко над головой шумели сосны, а звук шагов заглушался на мягком ковре сосновых игл.

Заняли мы здания дома отдыха, одного из многих в этом лесу. Совсем недавно здесь отдыхали рабочие киевского «Арсенала» и других предприятий, дышали целебным воздухом, настоянным на лесных ароматах и днепровских водах. Не трудно было представить, как гуляли в этом зеленом мире счастливые люди, наслаждались покоем, пели песни, говорили друг другу красивые слова. Все это, казалось, было когда-то очень и очень давно. Теперь и лес, и эти свежевыкрашенные уютные домики принимали людей в защитного цвета военной форме.

«Черкассы не сдавать, оборонять до последней возможности. На восточный берег отсюда дороги нет» — так гласил приказ. Его категоричность свидетельствовала об исключительной серьезности положения, о важности, которую придавало командование обороне этого маленького районного городка в сотне верст от Киева.