Федор Раззаков - Нежность Страница 28

Я счастлив, что недавно обзавелся 12 сотками под Москвой, недалеко от Истры. Строю дом, который сам спроектировал. Две комнатки, кухня, даже ванная есть. Могу ходить целый день по участку, забывая о еде. Прикидываю: вот еще веранду пристрою, здесь посажу смородину, а тут – вишню.

Правда, люди, когда видят мои «хоромы», удивляются – думали, что у народного артиста дача побогаче будет. А откуда деньги возьмутся? Одно время работал только в театре (Малом академическом. – Ред.). В кино предлагали исключительно сериалы с горами трупов. Не хотел принимать участия в этом непотребстве. В рекламу, конечно, пытались и пытаются втянуть. Недавно банк предлагал сумму, на которую я с семьей мог год жить припеваючи. Но как я потом буду смотреть в глаза тете Нюре из своего родного забайкальского села?! Она ведь понесет свои крохи в этот банк, поверив Михайлову. И наверняка ее обманут. А мои земляки и так уже обмануты. И не кем-нибудь, а родным государством. Без надежды народ спивается. В один из своих приездов зашел я к двоюродному брату, а он вдребезги пьяный, меня не узнает. Минут 15 ему втолковывал: «Это я, Александр». Наконец узнал и заплакал…»

Борис МИХАЙЛОВ

Со своей женой Татьяной знаменитый в прошлом хоккеист познакомился в пионерском лагере, когда ему было 16, а ей – 12 лет. Борис дружил с ее братом (кстати, тоже Борисом) и как-то раз взялся учить друга танцевать, а Татьяну попросил быть тому временной партнершей. Та первая встреча была мимолетной, но через четыре года судьба вновь свела их вместе – на этот раз на пляже в Серебряном Бору. Молодые люди обменялись телефонами и в тот же вечер пошли в кино на «Смелые люди» с Сергеем Гурзо в главной роли. С тех пор это их любимый фильм.

Вспоминает Татьяна Михайлова: «Мои родители считали профессию хоккеиста несерьезной. Однако Борис понравился им своей скромностью, выдержанностью. Помню, знакомясь с ними, он очень растерялся, сидел покрасневший и смущенный: приглашение зайти к нам было для него неожиданным. Но, наверное, брат перед этим тоже замолвил словечко за Борю (дал лестную рекомендацию), поэтому мама с папой были настроены доброжелательно. Одним словом, когда вскоре стало ясно, что дело идет к свадьбе, они не возражали. Борис уже играл в «Локомотиве» (1965–1967. – Ф.Р.) и неплохо зарабатывал. Я тоже была почти самостоятельным человеком (заканчивала медицинское училище), так что деньги на свадьбу зарабатывали сами. Правда, Боря помогал еще своей семье. У него рано умер отец, и мама, простая работница фабрики «Дукат», одна воспитывала четверых сыновей. Зарплату Боря делил на три части: маме, себе и на нашу свадьбу…»

У Михайловых родилось двое сыновей – Андрей и Егор. Оба пошли по отцовским стопам – стали хоккеистами.

Никита МИХАЛКОВ

Первая любовь у Михалкова случилась в конце 50-х, когда ему было всего 14 лет. Его пассию звали Лена Щорс, она, как и Михалков, принадлежала к «золотой молодежи» (детям влиятельных родителей). Познакомились они в общей компании, где, кроме них, тусовались Миша Буденный, Валера Полянский и др. Лена была пикантной девушкой с большой грудью, с серыми бархатистыми глазами. На нее многие «западали», а у Никиты от нежных чувств к ней и вовсе, как теперь говорят, «башню снесло». Однажды у нее дома Никита запел песню Александра Галича, где высмеивался маршал Буденный («А маршал, бедный, мучился от рака, но тоже на парады выезжал…»). А поскольку в этой же компании находился тогда и отпрыск Семена Михайловича, разразился скандал. Михалкова скрутили и выгнали из квартиры взашей. Но он, вместо того чтобы удалиться… вернулся. Позвонил в дверь и, когда ему открыли, проскользнул внутрь. После чего вышел на балкон и, сказав: «А вот это вы можете?», перелез через парапет на одиннадцатом этаже. И повис на перилах, причем на одной руке. Все присутствующие были в шоке. Они представили себе, что всех ожидает, если с их балкона свалится человек. В итоге Михалкова втянули обратно и снова приняли в компанию. Правда, с Леной Щорс отношения у Никиты так и не сложились.

В 1961 году Михалков влюбился снова. На этот раз его избранницей стала юная актриса Анастасия Вертинская, которая в том же году дебютировала в роли Ассоль в фильме «Алые паруса». В нее тогда влюбились чуть ли не все подростки Советского Союза, но Михалков пошел дальше всех: он поступил в то же театральное училище, что и она (Щукинское), а чуть позже и вовсе на ней женился. Хотя это было не так легко. Тогда за Вертинской ухаживали сразу несколько человек, причем среди них были люди разных возрастов: и молодой Андрей Миронов, и уже знаменитый Иннокентий Смоктуновский (с последним она в 1963 году снималась в «Гамлете»). Но мужем Вертинской суждено было стать именно Михалкову. Вспоминает он сам: «У Насти был классный набор ухажеров – она могла «снять с полки» любого. Именитость ей была не нужна, она сама была дочкой великого Вертинского. Так что фамилия Михалкова не могла произвести на нее особого впечатления.

Я мучительно был в нее влюблен, мучительно. И ее мучил, наверное, своими звонками, ревностью. Однажды наступил момент разлада, и мы расстались: я уехал из Москвы на пробы.

У меня была близкая подруга – Лена Матвеева, замечательный человек, балерина. Мы с ней, когда я вернулся, пришли на день рождения Вани Дыховичного (16 октября 1965 года. – Ф.Р.). Компания там собралась веселая: Вика Федорова, Полянский, Дыховичный… И Настя – с Андреем Мироновым. Я сидел за столом наискосок от них… А потом я очнулся на лестничной клетке – в страстном поцелуе с ней. Она меня увела от Лены. Дело даже не в том, кто кого увел, но ясно одно: если бы Настя этого не захотела, никогда в жизни ничего бы не было. Мне не хватало той силы, того обаяния и тех возможностей, которые могли ее сломить. Она ко мне как бы приспустилась, снизошла. Я как сейчас помню ощущение того электричества, которое возникало между нами. Должен сказать, не вдаваясь в подробности, что у Насти – мужской ум и мужской характер.

Но до сих пор меня мучает ужасное чувство вины перед Леной Матвеевой. Теперь мне кажется, что она действительно меня любила. Я не понял, не почувствовал этого тогда…»

Спустя несколько месяцев после того памятного дня – в самом начале 1966 года – Вертинская забеременела. Вспоминает Михалков: «Известие, что Настя беременна, меня страшно обрадовало: теперь, думал, «не соскочит», не уйдет. Это лишний раз подтверждает, как безумно я был влюблен».

6 марта 1966 года влюбленные поженились. Свадьбу шумно отгуляли в ресторане гостиницы «Националь». Жить молодожены стали в однокомнатной квартире у метро «Аэропорт». Там в конце сентября того же года у них родился сын Степан. Правда, из-за постоянной занятости родителей мальчика воспитывала его бабушка – мама Вертинской.