Все норманны в Восточной Европе в XI веке. Между Скандинавией и Гардарикой - Сергей Александрович Голубев Страница 26

По смерти бездетного Хардекнуда (1042 г.) датская корона досталась его сводному брату по матери, норвежскому королю Магнусу I. В 1047 г. Магнус умер и Свен был наконец провозглашен датским королем. Однако Харальд Суровый (новый норвежский король, дядя Магнуса I) не согласился с этим и развязал войну. Семнадцать лет Свен боролся за независимость Дании. За это время он проиграл множество сражений, однако Харальду никак не удавалось надолго удержать власть над данами. Наконец в 1064 году Харальд Суровый сам отказался от своих притязаний, признав Свена законным королем.

Во время правления Свен обычно именовался не по отцу (Ульфссоном), а по матери, Эстридсеном, якобы в связи с бо́льшей знатностью своей матери Эстрид Датской. Но, скорее всего, данное прозвище связано с тем, что в ближайшем окружении короля знали о том, что Свен – не родной, а лишь приемный сын ярла Ульфа.

Как наследник Кнуда, Свен Эстридсен/Ярославич считал, что имеет права на английскую корону. В 1069 г., узнав, что в Англии неспокойно, Свен послал флот на помощь Эдгару Этлингу в борьбе с Вильгельмом I Завоевателем (кстати говоря, потомком Рюрика). В следующем, 1070 г. Свен Эстридсен сам прибыл в Англию. В Кенте и Восточной Англии нападение отбили, а вот под Йорком ему удалось одержать крупную победу, овладев городом. Однако, увлекшись захватом пленников и сбором трофеев, даны упустили военную инициативу. Вильгельм I сумел перестроить оборону, а затем уже сам перешел в наступление. Столкнувшись с готовой к бою армией противника, Свен предпочел получить большой выкуп и вернуться обратно в Данию.

Свен Эстридсен считался достаточно образованным человеком. Известный хронист Адам Бременский был хорошо им принят и использовал ответы Свена в своем труде «Деяния архиепископов Гамбургской церкви». Вместе с тем Свен обратился к папе Григорию VII с просьбой вывести Данию из-под юрисдикции гамбургско-бременского архиепископа, выделив в отдельную митрополию.

Свен был дважды или трижды женат и имел множество детей (не менее 19). Первая жена Гунхильд была дочерью норвежского ярла Свена Хаконссона и умерла в 1060 г. Позднее Свен женился на Гюде, дочери шведского короля Анунда Якоба. Из-за близкого родства ему пришлось с ней развестись (Свен и Гюда – потомки Сигрид Гордой от разных мужей.

Пятеро сыновей Свена Эстридсена стали впоследствии королями Дании (Харальд III; Кнуд IV; Олуф I; Эрик I; Нильс). Умер Свен II Эстридсен в 1076 г., похоронен в соборе Роскилле.

Глава 17. Норги (Аксель и двое Тордов) в Новгороде (1015–1019 гг.)

Сверкает ирпеньская гладь,

Туманится ширь полевая,

Скрывается хищная рать,

В туманную даль убегая.

В. Вронский. «Белгородские колодцы»

Аксель и двое Тордов – участники междоусобной войны в Гардах на стороне Ярослава Хромого, под руководством Эймунда Хрингссона. Сведенья о них сохранилось в «Пряди об Эймунде» (или «Саге об Эймунде»), входящей в состав «Отдельной саги об Олафе Святом» из «Книги с Плоского острова», в эпизоде, связанном с покушением на конунга Бурицлава.

Несмотря на то что Аксель и двое Тордов упоминаются только здесь, сомнений в их существовании у нас практически нет. Автор саги очень аккуратен с именами и кроме Акселя и Тордов называет только очень хорошо известных личностей: Эймунда Хрингссона, Рагнара Агнарссона, Гарда Кетиля, Рёнгвальда Ульфссона, исландца Бьёрна. Вряд ли все перечисленные – непосредственные участники убийства, наиболее вероятно, что к нему причастны как раз Аксель и оба Торда.

Под именем конунга Бурицлава в «Пряди об Эймунде» сливаются в одного персонажа три разных реальных прототипа: князь Борис, князь Святополк Ярополкович (Святополк Окаянный) и помогавший последнему в возвращении на киевский престол польский тесть, Болеслав Храбрый. К концу междоусобицы 1015–1019 гг. князь Борис уже умер, а Болеслав вернулся в Польшу, поэтому покушение, видимо, было совершено на Святополка.

Русские источники явно не знают причины и места смерти Святополка, а сам рассказ об этом выглядит маловразумительным:

«В год 6527 (1019)… К вечеру одолел Ярослав, а Святополк бежал. И когда бежал, напал на него бес, и расслабили все члены его, и не мог он сидеть на коне, и несли его на носилках. И бежавшие вместе с ним принесли его к Берестью. Он же говорил: “Бегите со мною, гонятся за нами”. Отроки же его посылали посмотреть: “Гонится ли кто за ними?” И не было никого, кто бы гнался за ними, и бежали дальше с ним. Он же лежал немощен и, привставая говорил: “Вот уже гонятся, ой гонятся, бегите”. Не мог он вытерпеть на одном месте и пробежал в пустынное место между Польшей и Чехией, и там в муках окончил свою жизнь»[128].

Согласно «Пряди об Эймунде», покушение на конунга Бурицлава (здесь: князя Святополка) было произведено при помощи военной хитрости. Заранее осмотрев все вокруг и прикинув самое удобное место, где мог бы расположиться походный лагерь противника, Эймунд и его люди согнули поблизости и закрепили в таком виде молодое дерево, а сами спрятались. Выбор оказался очень удачным: вражеское войско остановилось на ночлег возле леса, а Святополк отдал приказание поставить свою палатку именно там, где и предполагали варяги.

«Однажды рано утром Эймунд позвал к себе Рагнара, родича своего, десять других мужей, велел оседлать коней, и выехали они из города двенадцать вместе, и больше ничего с ними не было. Все другие остались. Бьёрн звался исландец, который поехал с ними, и Гарда-Кетиль, и муж, который звался Аксель, и двое Тордов. Эймунд и его товарищи взяли с собой еще одного коня и на нем везли свое боевое снаряжение и припасы. Выехали они, снарядившись как купцы, и не знали люди, что значит эта поездка и какую они задумали хитрость. Они въехали в лес и ехали весь тот день, пока не стала близка ночь. Тогда они выехали из лесу и подъехали к большому дубу; кругом было прекрасное поле и широкое открытое место. Тогда сказал Эймунд конунг: “Здесь мы остановимся. Я узнал, что здесь будет ночлег у Бурицлава конунга [здесь: Святополка] и будут поставлены на ночь шатры”. Они обошли вокруг дерева и пошли по просеке и обдумывали, где лучшее место для шатра. Тогда сказал Эймунд конунг: “Здесь Бурицлав конунг (т. е. Святополк), поставит свой стан. Мне говорили, что он всегда становится поближе к лесу, когда можно, чтобы там скрыться, если понадобится”. Эймунд конунг взял веревку или канат и велел им выйти на просеку возле того дерева, и сказал, чтобы кто-нибудь влез на ветки и прикрепил к ним веревку, и так было сделано. После этого они нагнули дерево