Становление писательницы. Мифы и факты викторианского книжного рынка - Линда Петерсон Страница 25

публикаций позволил Мартино подчеркнуть и то, что отсутствовало в изложении Льюиса, но очевидно из текста Дарнтона: роль редактора и читателей в формировании литературной карьеры. Разнообразные случаи, описанные Мартино в «Автобиографии», свидетельствуют о том, что внешняя оценка ее литературных достижений (особенно уважаемыми литераторами) наиболее сильно повлияла на решение Мартино заняться писательством профессионально. История о публикации ее первого эссе, например, рассказывает не только о том, как ее анонимная статья была принята к публикации, но и о том, что редактор пожелал в своем отзыве «познакомиться с другими творениями В. из Нориджа»[13]. О Фоксе, новом редакторе Monthly Repository, Мартино рассказывает, что «он хотел работать со мной с того момента, когда он, как редактор, обнаружил в редакционных бумагах, что именно я написала те статьи, которые привлекли его внимание»[14]. Мартино, как уже говорилось ранее, рассказывает и о том, как статью прочитал ее любимый старший брат, похвалил ее и благословил на авторскую карьеру[15].

Хотя такие детали напоминают выражение признательности Шарлотты Бронте за помощь, полученную от редактора издательства Smith, который обсуждал «достоинства и недостатки романа настолько вежливо, внимательно, рационально и с таким просвещенным пониманием, что даже отказ подбодрил автора»[16], рассказ Мартино расширяет роль редактора: он не только оценивает литературные достижения писателя, но и выступает в роли наставника, учителя и даже в какой-то мере соавтора. Как и Бронте, Мартино признает, что первое письмо редактора к ней было «настолько сердечным, что вдохновило меня предложить ему значительную помощь; и если в тот момент у него не было денег, чтобы отправить мне, он заплатил мне чем-то более ценным – откровенной и щедрой критикой, которая была для меня чрезвычайно полезной»[17]. Однако, в отличие от Бронте, она приписывает Фоксу не просто сочувствие к ее зарождающемуся литературному таланту:

Его переписка со мной как редактора, несомненно, была поводом и в значительной степени причиной величайших интеллектуальных успехов, которых я достигла до тридцати лет[18].

«Повод» и «причина» включают редактора в качестве информированного читателя в процесс профессионализации. Мартино превращает авторство из подвига одиночки в социальное предприятие, из дела гения в процесс образования и культурного воспитания – точно так же, как ее акцент на «интеллектуальном успехе» поднимает дело писателя от рутинной работы до уважаемой профессии. То, что Мартино прислала Фоксу «очерки, рецензии и стихи (или то, что я ими называла)»[19] – то есть свои труды в нескольких литературных жанрах, – подтверждает, что он учил ее быть полноценной писательницей (даже если к наполнению своего журнала он подходил более прагматично).

Сотрудничество Мартино с Monthly Repository стало еще одним важным эпизодом в ее профессиональном развитии: оно позволило ей проанализировать возможности женщины в качестве писателя на литературном рынке и представить себе, как их можно расширить. «Схема коммуникации» Дарнтона не выделяет гендер в качестве важного фактора, он лишь неявно следует из других факторов, отображенных в центре диаграммы: «экономическая и социальная конъюнктура» и «политические и юридические меры». Мартино в «Автобиографии» явно обращает внимание на гендерные вопросы, хотя иногда ее высказывание приглушено, потому что, несмотря на признание своего положения как женщины, она склонна представлять себя в роли «профессионального сына» (professional son)[20]. Она признает, что карьеру писательницы сдерживают определенные социальные ожидания (шитье рубашек и штопка чулок), так же сестры Бронте признавали, что на восприятие их произведений редакторами и критиками влияли определенные культурные предубеждения по поводу «авторесс». И так же, как сестры Бронте, использовавшие имена Каррера, Эллиса и Эктона Беллов, чтобы избежать гендерной дискриминации, Мартино публиковала свои ранние произведения анонимно или под псевдонимами «В. из Нориджа» и Discipulus.

Тем не менее многие предметы, о которых Мартино писала для Monthly Repository, позволяют предположить, что она более проницательно, чем сестры Бронте, размышляла о вопросах пола в профессиональном авторстве и сознательно стремилась встроиться в «схему коммуникации» XIX века. Профессиональные достижения женщины-писательницы – ключевая тема ее первых трех статей: они рассматривают, как подготовиться к писательской деятельности, в каких жанрах пробовать силы, какие сюжеты привлекают читателей и на какие успехи можно надеяться. Несколько последующих статей затрагивают темы, традиционно связанные с женской благотворительной деятельностью: рабство, тюрьмы и сумасшедшие дома[21]. Среди других ее публикаций – наставительные рассказы, нравоучительные эссе в традиции Ханны Мор и унитаристская поэзия в духе Анны Летиции Барбо[22]. Когда Мартино отмечает, что Фокс заплатил ей чем-то более ценным, чем деньги, она, возможно, имеет в виду возможность учиться на рецензиях, которые она писала к работам других авторов, и, таким образом, анализировать рынок и понимать, что пользуется успехом, а что – нет.

То, что Мартино относилась серьезно к своим изысканиям, ясно из ее следующих публикаций: «Молитвенные упражнения» (Devotional Exercices) (1823) и «Рождество» (Christmas Day) (1826). Написанный сразу после выхода первых статей Мартино в Monthly Repository и, возможно, собранный из собственных размышлений автора, объединенных в новое эссе, сборник «Молитвенные упражнения» воплощает повседневную религиозность, нашедшую отражение в трудах ее предшественниц. С 14 «молитвами» и «размышлениями» – по два для каждого дня недели – и «Трактатом о Трапезе Господней»[23] (размышление о связи между частным поклонением и литургической практикой), эта небольшая книга – унитаристская версия сборников Ханны Мор. Точно так же «Рождество» и другие поучительные рассказы, которые Гарриет Мартино продала издательству Houlston and Sons в Шропшире, следуют примеру дидактических сборников Ханны Мор (далее мы подробно рассмотрим это влияние). Хотя эти новые работы Мартино перекликаются с ее текстами для Monthly Repository, между ними есть существенное различие: за новые тексты Гарриет Мартино получала плату.

Зарабатывание денег

Рассказывая в «Автобиографии» о своем профессиональном становлении, Мартино подчеркивает важность гонораров. В отличие от Энтони Троллопа, чья «Автобиография» (1883) шокировала читателей подробными описаниями процесса создания произведений и получаемых за них прибылей, Мартино высказывается на тему заработков тонко и сдержанно: она тонко шутит о «первом финансовом успехе» в виде полученной от издателя банкноты в пять фунтов[24] и упоминает не только ценные советы Фокса, но и выплачиваемые ей пятнадцать фунтов в год[25]. Позже она подчеркивает, что признак истинного писателя – это «потребность в высказывании», а не стремление к деньгам или славе[26]. При этом Мартино, вне всяких сомнений, получала деньги за свои ранние публикации – если не от Monthly Repository, то от продажи ее независимо изданной книги и авторских прав на дидактические рассказы. После смерти отца в 1826