Фишер. По следу зверя. Настоящая история серийного убийцы - Александр Рогоза Страница 24

И если интуиция и опыт Евгения Бакина с Владимиром Цхаем не подводили, где-то здесь, в этих элитных рублевских поселках, уже несколько лет скрывался неуловимый Фишер. Удав. Или как его там на самом деле зовут… Человек, который умел так мастерски заметать свои кровавые следы.

Глава 21

Рыба в сети

Бывший опер Нацаренус, объясняя принцип работы групп внутри следствия, искавших убийцу, отрабатывая те или иные версии, в разговоре со мной сказал интересную вещь: «Представьте, течет большая река, а в ней много рыбы. У одних рыбаков такая сеть, у других – сякая, с ячейками разного размера. И каждая группа старается всю эту рыбу через свою сетку просеивать. Время от времени в ячейках застревают рыбины».

Застревать-то они застревали, вот только результата пока не было. При проверке улик причастность этих людей к нападениям на мальчиков доказать не удалось. А может, настоящий Фишер за это время все-таки попадал в сеть, да его отпустили за недоказанностью? Ведь было же такое и с уже упомянутым Андреем Чикатило. Впервые его задержали как подозрительного человека, который слишком часто появляется в районе, где произошли сразу семь убийств. В портфеле нашли нож, веревку, вазелин. Очевидный набор преступника, которого ищут? Чикатило отоврался, что, работая снабженцем, он во время командировок использует вазелин для бритья. Веревка? Завязывает ею коробки. Нож? Отрезает им веревку нужной длины. И его отпустили. Это было в 1984 году, за шесть лет до второго задержания и реального ареста. Сейчас мы знаем, что докрути следователи его тогда – тридцать человек остались бы живы…

Но в 1984-м решающее слово было за экспертизой. У Чикатило оказалась кровь второй группы. Тогда как анализ спермы, найденной на одной из жертв, показал, что у убийцы редкая четвертая группа. Уже много позже стало ясно, что во втором случае экспертиза дала неверный результат из-за загрязнения образцов, которые изучались. В то время подобные анализы все еще были несовершенны. А с Фишером, напомним, выходила такая же история: исследования первых жертв дали противоречивые результаты. По одной версии, у преступника вторая группа крови, по другой – четвертая. И больше подмосковный маньяк следов не оставлял. Тела он расчленял, останки выбрасывал в лес. От них к моменту обнаружения оставались фактически только кости.

Что касается «Ростовского потрошителя» (43 доказанных убийства, напомню, и 55 – со слов самого Чикатило), его в итоге поймали благодаря бдительности патрульного милиционера. В ноябре 1990-го сержант обратил внимание на немолодого мужчину, который вышел к железнодорожной станции из леса. Товарища можно было принять за обычного грибника, если бы не костюм – любители «тихой охоты» предпочитают бродить по лесам-полям в чем-то более удобном, нежели пиджак и брюки. Сотрудник милиции тогда проверил у подозрительного товарища документы и запомнил его необычную фамилию. Через несколько дней неподалеку в чаще нашли тело 22-летней девушки – маньяк не просто убил жертву, он вырезал ей матку и отгрыз зубами соски (и то и другое съел). Тогда-то сержант и вспомнил фамилию «грибника», доложив о нем своему начальству. За Чикатило установили наблюдение и задержали, когда он навязчиво знакомился с мальчиками-подростками.

Подходило ли следствие за эти шесть лет настолько же близко к Фишеру – вот в чем вопрос. Недаром ведь Бакин и Цхай начали заново проверять всю доказательную базу, пошли по старым следам, выискивая, что их предшественники могли пропустить, не додумать, проглядеть.

Участник оперативной группы Василий Глухов вспоминает, как была построена их работа:

– Владимир Ильич (Цхай) вывозил всю группу на места всех убийств и говорил, обращаясь к разным сотрудникам: «Ты рассказываешь, остальные дополняют, если что-то упустишь». Какие ранения были у жертв, что обнаружили эксперты, что изъяли, в какой день недели было совершено убийство, какая стояла погода – у каждого из нас была записная книжка с этой информацией. Мы должны были знать каждый эпизод дела Фишера наизусть. Цхай мог даже ночью позвонить и спросить что-нибудь по разным эпизодам! Настолько он нас втягивал в эту работу, чтобы мы ни о чем больше не думали. До автоматизма доводил. После такого ты уже сам все полученные факты сопоставлял. Он хотел нас подвести к тому, чтобы мы, отрабатывая задания, думали, обращали внимание на подозрительных людей.

По словам Глухова, опера были сконцентрированы на опросах жителей Одинцовского района. Кто-то мог что-то видеть, что-то знать, что-то заметить. Искали человека, у которого есть укромное местечко, где он мог убивать похищенных детей.

– Мы шли по домам опрашивать людей вечером, когда все возвращались с работы. И это продолжалось до ночи. Нужно было отработать огромный массив населенных пунктов. Собирать информацию, реагировать на любые сообщения. Цхай даже разработал для нас специальную систему опросов. Учил строить общение от человека. К кому-то более деликатно подходить, в лоб не спрашивать, чтоб не закрылся человек. Какие у вас отношения с мужем? Есть ли у вас гараж, сарай, погреб? Нужно было подойти к человеку по-жегловски: завести разговор так, чтоб он сам тебе рассказал. Но главный принцип Цхая, который он до нас постоянно доносил: делай все «по чесноку». Если ты что-то не доделал по его поручению, если на адрес не попал – доделаешь завтра, только не ври, что был там и всех опросил.

В начале октября 1992 года в группе появилось новое усиление – еще один следователь, имевший опыт работы на серийных убийствах. Следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре России, старший советник юстиции Валерий Костарев в начале 1980-х участвовал в расследовании по делу «Смоленского душителя» Владимира Стороженко, жертвами которого стали 13 женщин.

– Осенью 1992 года я заканчивал работу в бригаде по делу ГКЧП (см. Досье), завершил свой объем работ – группа уже готовилась компоновать общее обвинительное заключение, – рассказывает Костарев, – и вдруг в сентябре в Подмосковье пропали без вести сразу трое детей, жившие в Горках-10. А через пару недель, в начале октября, расчлененные трупы двоих из них обнаружили в Звенигородском лесничестве. Там рядом находилась дача Ельцина. Поднялся шум. Руководителей Генпрокуратуры вызвали в Администрацию президента: – Что там у вас такое творится?!» В общем, наше начальство накрутили. Меня вызвали и сказали: «У тебя есть опыт расследования этих маньячных дел, так что помогай». И я поехал к Жене Бакину в