Иван III Великий. Как Московское княжество превратилось в Россию - Валерий Евгеньевич Шамбаров Страница 23

Хотя на самом-то деле русским врали. Как раз в следующем, 1438 году, в Италии, в городе Ферраре, был назначен совместный церковный собор, католиков и православных. И на нём официально должны были принять унию. А Исидор был совсем не простым священником. Он был одним из главных борцов, чтобы католикам подчиниться, даже сам с папой подружился. Вот ему и дали особое задание. Пусть станет митрополитом и приедет на собор во главе русской делегации. А там он подпишет согласие на унию от лица всей Руси!

Исидор прикатил в Москву, но о своём поручении умолчал. Василию Васильевичу он только рассказал, что в Италии будет большой объединённый собор, и ему надо набрать делегатов, ехать туда. До государя уже доходили слухи, греки с католиками что-то замышляют в Церкви. Он засомневался, зачем нам вообще участвовать в таком соборе? Но Исидор настаивал – как же можно не выполнить указания патриарха? Заверил: они поедут именно для того, чтобы защищать Православие. Тогда Василий Васильевич согласился. Выделил деньги на путешествие, лошадей, припасы. Позволил набрать делегатов из разных городов. Но на прощание ещё раз предупредил: «Нового и чуждого нам не приноси! Мы такого не примем!» Исидор поклялся – конечно же, он до конца будет верным православным традициям.

Он уехал, Италия была далеко. Что там делалось, на Руси ещё не знали. Да и проблемы нахлынули серьёзнейшие. В Орде хана Улу-Мухаммеда сверг его дядя Сеид-Ахмед. Мурзы, как обычно, перекинулись к победителю. А у изгнанного хана осталось 3 тысячи всадников. Он отступил к границам Руси. Прикидывал, где бы ему отсидеться, перезимовать, набирать новых воинов. Налетел и захватил город Белёв. Василий Васильевич обсуждал с боярами, что делать.

Было ясно, что из Белёва татары будут грабить наши соседние области. Мало того, если не трогать их, то новый хан Сеид-Ахмед обвинит русских, что укрыли его врага на своей территории. Тоже может напасть. Решили дань посылать по-прежнему в Сарай – кто там сидит, того и считать законным ханом. А непрошенных гостей выгнать. Пускай месятся друг с другом в степях, а не в наших владениях. Возглавить войско великий князь поручил Шемяке и Дмитрию Красному. Польстил им, показал, насколько им доверяет.

Но за время смут дисциплина совсем расшаталась. Узнав, что предстоит схватка с татарами, многие удельные князья на призыв не явились. А дружинники Шемяки по дороге принялись грабить свои же русские деревни. Тащили мясо, хлеб, сало, брагу, мёд. На привалах вовсю пировали. Шемяка их не останавливал и других воинов поощрял. Берите что хотите, чего стесняться? Деревни-то были не его, а других князей. Ограбленные крестьяне выли и рыдали – на них Шемяка внимания не обращал. Зато воины пускай оценят, как хорошо и весело служить под началом такого князя! Люди на пути войска стали разбегаться, защитники вели себя хуже татар. Видя пьянки и хулиганства, из войска ушла часть бояр и ратников.

Улу-Мухаммед заранее узнал, что оно приближается. Выслал большой отряд в обход. А когда у Белёва показались русские дружины, вступил в переговоры. Предложил дать клятву соблюдать мир с русскими, отправить сына в Москву заложником. Если же он вернётся на ханский трон, откажется от дани с Руси. Шемяка высокомерно отказался. Какое ему было дело, если татары не станут разорять владения Василия Васильевича? А вот если разгромить их, сколько добычи будет – лошади, оружие, доспехи, пленные. Заодно и Белёв можно ограбить. Ну а раз так, то Улу-Мухаммед стал специально затягивать переговоры, что-то ещё предлагать. Воины Шемяки расслабились, продолжали пирушки у походных костров.

А отряд, высланный Улу-Мухаммедом, подкрался и неожиданно налетел сзади. И тут же из города выплеснулись остальные всадники хана, атаковали с другой стороны. Поднялась паника. Никто и не подумал построиться, дать отпор. Шемяка и Красный вскочили в сёдла, первыми помчались прочь. Остальные метались толпами, как стадо баранов, и татары рубили их. Кто не сумел ускакать за начальниками, всех перебили. Шемяка с Красным после такого позора отчитываться перед великим князем не решились – не заезжая в Москву, спрятались в своих удельных княжествах.

Зато Улу-Мухаммед окрылился. Почти без потерь одержал блестящую победу. И добычи сколько! Дорогие доспехи, оружие, шатры, обозы и всё, что награбило шемякино воинство. А у татар удачливые вожди ценились. В степи разлетались известия о его успехах, и к нему стали стекаться новые воины. Его войско быстро росло. Но для того, чтобы возобновить войну за Сарай, сил нужно было ещё больше. Нужны были деньги. А самую богатую добычу сулила Москва.

В июне 1439 года Улу-Мухаммед прикинул, что всадников у него теперь достаточно. Татары ринулись к русской столице. До неё от Белёва было всего 240 километров, два дня хода. К Василию Васильевичу прискакали гонцы, сообщили об угрозе. Войска собирать было уже поздно, да и дружина великого князя участвовала в злосчастном походе с Шемякой, от неё спаслись жалкие остатки. Государю осталось действовать так же, как когда-то отец и дед. Он поручил оборонять город Юрию Патрикееву, а сам поскакал за Волгу скликать ратников.

И тут же накатились татары. Патрикеев командовал хорошо, а москвичам совсем не хотелось быть зарезанными или попасть в рабство. Десять дней ордынцы засыпали их стрелами, лезли на приступы, но их отбивали. Однако напали-то они внезапно, жители неукреплённых посадов не все успели укрыться в Кремле. А тем более крестьяне окрестных сёл. Одних перебили, других нахватали в плен. Улу-Мухаммед рассудил, что дальше осаждать Москву опасно. Может появиться великий князь с войском. Татары повернули прочь. Уводили с собой длиннющие колонны невольников и обозы с добычей. По пути ещё разграбили и сожгли Коломну и удалились к Волге. Там и пленных можно было продать, и к Сараю ближе.

Хан не знал, что с войском у Василия Васильевича вообще ничего не получилось. После разгрома под Белёвом желающих воевать с татарами не нашлось, на призывы государя не явился никто. Наконец, ему сообщили, что Улу-Мухаммед ушёл. Но посады Москвы сгорели, множество людей погибло. Он поехал назад. Остановился в Переславле-Залесском, вызвал туда Шемяку с Красным. Не стал их ругать ни за что. Наоборот, хотел, чтобы вместе были. Всё-таки ближайшие родственники. Объяснял, какое тяжёлое положение у Руси. Как надо стоять друг за друга. Кроме их владений, даже добавил им часть доходов от Москвы.

А положение и впрямь было