Арнольд Дейч. Вербовщик Божьей милостью - Александр Юльевич Бондаренко Страница 22

1934 года «Марр» так характеризовал Арнольда новому резиденту: «Парень он [“Стефан”] к работе аккуратный, преданный и при более тесной связи с ним мне удалось сделать из него толкового и нужного мне в работе помощника. Несколько слов о его формальном положении на Острове: известный Вам его кузен в настоящее время ограничивается тёплыми приёмами, однако ничего конкретного для него не сделал. Поэтому, возможно, нам придётся в ближайшие 2–3 месяца подумать и найти для него (конечно, без денег или с ограниченной суммой денег) соответствующее прикрытие. Думаю, что пока это не к спеху, так как он является слушателем курсов языков в Университете, имеет текущий счёт в банке 120–150 фунтов (наши деньги). Сам доктор имеет на Острове солидного и влиятельного кузена. Всё это очень хорошо на время, однако через 2–3 месяца придётся из него сделать не гастролёра, а человека, имеющего осёдлость на Острове».

Вроде бы характеристика положительная, но вот это «мне из него удалось сделать толкового помощника» несколько режет глаз. Это же каким надо было обладать педагогическим и оперативным мастерством, чтобы так преуспеть за два месяца? К тому же, если сравнивать опытность на нелегальной работе резидента и его помощника, то сравнение явно окажется не в пользу первого; были и ещё, как мы узнаем позже, некоторые причины… В общем, кажется, нашла коса на камень – и этим не только было обусловлено переподчинение, но оно достаточно остро проявится и потом, уже даже по возвращении в Союз. Насчёт же упоминаемого «Марром» кузена сам Дейч писал в своих отчётах так: «В Лондоне я разыскал одного моего родственника, кузена, которого я до этого не знал, и который владел крупным английским кинотрестом». Особой нужды в его помощи пока что не было – эта необходимость возникнет позже. Пока же разведчик жил по учебной, студенческой визе…

«Швед», он же – Александр Михайлович Орлов, он же Лев Лазаревич Никольский, а ещё точнее – Лейба Лазаревич Фельдбин, майор госбезопасности, фигура легендарная и более чем противоречивая, был человеком совершенно иного плана и опыта, нежели Рейф. (Так что возможно и то, что без учёта личных моментов Дейча просто переподчинили более опытному начальнику.)

Сын мелкого служащего, он поучился на юридическом факультете Московского университета и одновременно в Лазаревском институте восточных языков, однако вскоре, благо шла мировая война, был призван в армию, послужил солдатом в запасном полку, уже после Февральской революции окончил школу прапорщиков, а затем, после Октября, поработав в Высшем финансовом совете в качестве зам зав справочного бюро, в 1919 году вступил в Красную армию, но вместо того сначала служил по линии Особого отдела в Киеве, а потом – в Архангельской губернской ЧК. В 1924 году он оказался на посту помощника начальника Экономического управления ОГПУ, после чего ненадолго возглавил погранохрану Сухумского гарнизона.

«В 1926 г. переводится в ИНО ОГПУ. В 1926–1927 гг. – резидент в Париже, действовал под фамилией Л. Николаев и прикрытием должности сотрудника торгпредства СССР во Франции. В 1928 г. был направлен в Берлинскую резидентуру под фамилией Л. Фельдель и прикрытием должности торгового советника полпредства СССР в Германии»[122]. «В 1931 г. Орлова отзывают в Москву в связи с участившимися случаями провалов сотрудников советских спецслужб. Перед разведкой встала задача перестроить свою работу так, чтобы провалы в работе не приводили к дискредитации советских дипломатов. Поэтому с этого времени основной упор делается на нелегальную разведку»[123]. Ну, насколько нам известно, причина была не только в этом – советские представительства и организации в различных странах привлекали к себе повышенное внимание контрразведывательных служб, а потому разведка и переходила на нелегальные позиции.

Однако возвратимся к биографии «Шведа». «В сентябре 1932 г. выезжал в командировку в США под прикрытием должности представителя Льноэкспорта, где сумел приобрести подлинный американский паспорт на имя Уильяма Голдина. Весной 1933 г. по документам У. Голдина был направлен в Париж во главе нелегальной оперативной группы “Экспресс” с задачей разработки 2-го Бюро (разведка) французского Генштаба… С июля 1934 г. – нелегальный резидент в Англии под прикрытием представителя Америкэн рефриджерейтор компани ЛТД…»[124]

И вот ещё имеется такая версия – разведка весьма неохотно приоткрывает свои тайны, однако не разоблачает разного рода версии, представляя читателям выбирать самостоятельно, верить таковым или не верить: «Разумеется, это был не первый приезд Орлова в Лондон. Ещё в 1931 году он руководил работой нелегала, чьё имя прогремело в 1957 году. Его звали Вильям Генрихович Фишер[125], позднее известный как Рудольф Иванович Абель. Фишер приехал в Англию в июне 1931 года через Францию, где его встречал Орлов, имевший в то время псевдоним “Швед”. Фишер под руководством “Шведа” создал в Англии и Скандинавии сеть нелегальных передатчиков»[126]. Если учесть, что «доамериканская» – то есть до ареста в США – часть биографии легендарного Абеля-Фишера в общем-то до сих пор остаётся скрыта, то… всё может быть!

Между тем и биография Орлова-Фельдбина совсем не пропагандируется, о его реальных заслугах говорится скороговоркой, – но это по совершенно иным причинам. По этим же причинам сложно говорить, как складывались отношения межу Арнольдом Дейчем и этим его начальником, но можно полагать, что они были вполне уважительные и доверительные. Тому в подтверждение – краткая характеристика, данная резидентом разведчику: «“Стефан” никогда не подведёт и доверие к нему полностью оправдает». По «недоверчивым» 1930-м годам, когда то один, то другой ваш сослуживец оказывался вдруг «врагом народа», такая оценка дорогого стоит. Так как Иосиф Рейф продолжал пока ещё оставаться в своей должности, то «Швед», как можно понять, являлся главным резидентом – до октября 1935 года…

Третий из вышеперечисленных резидентов – «Манн», Теодор Малли[127] – относится к числу тех, кого именуют «легендарными разведчиками».

Он, как и Дейч, был уроженцем Австро-Венгрии, однако судьба его складывалась совершенно по-иному, что неудивительно: и десять лет разницы в возрасте, и происхождение из семьи чиновника. Вроде бы Теодор был католическим священником (но есть, однако, версия, что он, выпускник философского и богословского факультетов Венского университета, в сан возведён не был, однако несколько приукрасил таким утверждением свою биографию), а в мировую войну, что уже точно, стал офицером австро-венгерской армии – а не капелланом. В 1916 году он попал в русский плен, где, так сказать, идеологически перековался, после чего в 1918 году вступил в Красную армию, участвовал в боях с войсками барона Петра Врангеля, адмирала Александра Колчака и батьки Нестора Махно. Затем, с 1921 по 1926 год работал на различных должностях в Крымской ЧК.

«В 1926 году он покинул Крым и в течение шести месяцев работал ответственным секретарём отдела политэмигрантов ЦК МОПР. Переезд в Москву привёл к тому, что Малли вновь был направлен на работу в ОГПУ, на сей раз в его центральный аппарат. В 1926–1930 годах он работал в ОГПУ в должности оперуполномоченного и помощника начальника КРО [контрразведывательного отдела],