Ирина Кнорринг - Золотые миры.Избранное Страница 22

2/ VII, 1922. Сфаят

«Я себя ненавижу порой…»

Я себя ненавижу порой,Как в тяжёлом, томительном сне.С возбуждённой, усталой душой,Я жалею о прожитом дне.

По дороге исканий глухихЯ в потёмках иду без огня,Я путей не увижу иныхИ никто не увидит меня.

В омертвелой душе, в темнотеЖажда жизни сверкнёт иногда,И в прозрачной, красивой мечтеБесполезно проходят года.

Всё пройдёт, всё идёт увядать.И, крылатое время сгубя,Только я буду жить и желать,И до слёз ненавидеть себя.

2/ VII, 1922. Сфаят

Ночь («Шепчут травы сонные…»)

Шепчут травы сонные,Воздух опьянён,Очи утомлённыеНе смыкает сон.

Тишина заветнаяДремлет над землёй.Думы безответныеВеют надо мной.

Шепчут что-то скорбное,Как им не шептать!Вечно непокорные —Их не разгадать.

Даль страшит неясная —В ней на всё ответ…Есть желанья страстные,Только силы нет.

Давит ночь унылая,Тяжкая, как стон,Мысли быстрокрылыеНе сплетает сон.

16/ VII, 1922. Сфаят

«Люблю мечты глухое увяданье…»

Люблю мечты глухое увяданье,Неясное, как призрак, очертаньеЕё последней, мимолётной ласки.Люблю души холодное страданьеВ иллюзии безумия и сказки.Люблю сплетать поблекнувшие розы,Сплетать в одно и радости, и слёзы.Люблю терзать в безмолвии забвеньяДуши моей померкнувшие грёзы,Разбитые, распаянные звенья.

22/ VII, 1922. Сфаят

«Душа моя так страстно хочет жить…»

Душа моя так страстно хочет жить,Могильный мрак в ней больше не проснётся.Что было раз, то больше не вернётся,Но след ещё глубок — его не позабыть.

И вторит жизнь унылым перезвоном,Издалека коварный слышен глас:«Виденье мрака было только раз!Молчи, молчи, душа, твой день погасИ ночь твоя бездушным будет стоном».

5/ VIII, 1922. Сфаят

«В тихой безмолвной могиле, под белым крестом…»

В тихой безмолвной могиле, под белым крестомСмерть приютила страданье на ложе своём.Злые сомненья и слёзы прорвали душевную тьму.Холодно, тихо и просто страдать одному.Кто-то засыпал могилу, ушёл и забыл,Стоны последние вопль мировой заглушил.Спит одинокий изгнанник, далёкий, забытый, чужой,Скрыл глубоко все мечты и страданья — вечный покой.

12/ VIII, 1922. Сфаят

«Мы пришли умирать…»

Мы пришли умирать.Из холодных снегов, обагрённых в крови,Унесли мы глухие терзанья свои…Мы устали и жить, и мечтать.

Счастье наше давно прожито.Окружающий мир нам и глух и далёк.Мы — лишь тени былого, мы — жгучий упрёк…Но кому и за что?

Мы страдали одни…Мы устали от злобы, обид и борьбы,Мы остались одни среди гордой толпыВ наши злые, предсмертные дни.

Мы устали томиться и ждать.Нам остались проклятья да вещие сны…Из холодных снегов в край цветущей весныМы пришли умирать.

22/ VIII, 1922. Сфаят

Хаос

1. «Есть место за пустынною горой…»

Есть место за пустынною горой,Заваленное острыми камнями.Там кактусы колючими ветвямиСплелись с зелёной, свежею травой.

Сухой, колючий куст над глыбой вековойОбвит едва заметными цветами,И стонет над холодными камнямиБезжизненной маслины ствол сухой.

Там мировой хаос. В коварные объятьяСплелись шипы и нежные цветы.Там мёртвый сон, предвестник темноты,Там бродят жизнь и смерть — родные братья —Там чьи-то страшные зловещие следыИ тяготеет вечное проклятье.

2. «Душа человека — холодное, тёмное море…»

Душа человека — холодное, тёмное море,Он молод, в нём страсти безумная бьётся волна,Терзанья любви он забыл, и порвалась струна,Блаженство проклятья узнал он средь мёртвого моря.

О жизни любил он мечтать, но не ждал ничегоОт сумрачных дней, что пред ним расстилались далёко.Он — жертва хаоса. О, люди, не смейтесь жестоко,О, люди, не троньте, не троньте страданий его!

3. «Промчатся года одинокие…»

Промчатся года одинокие,Века пронесутся, звеня,Приблизятся грани далёкиеПоследнего, страшного дня.

Всё светлое в мире разрушится,Опустится тёмный покров,Сомненья с надеждой закрутятсяВ таинственной пляске миров.

Добро станет злом погибающих,Мечты разобьётся звено,И в песне веков умирающихВсе жизни сольются в одно.

И смерти аккорды несмелыеИз пурпура, смеха и слёзСплетутся в великое целое,В бессмертный, безмолвный хаос.

18/ IX, 1922. Сфаят

Мечты и звуки («Бесцветность сумрака, беззвучность тишины…»)

Посвящается К.Д. Бальмонту

Бесцветность сумрака, беззвучность тишины,Неясность мысли, холодность желаньяВлекут ко мне грядущей сказки сны,Грядущей песни звуков очертанья.

В душевной пропасти, в тревоге упованьяДрожит несмелый зов моей весны,И в даль манят таинственные сны,К бесцельной красоте пустого обещанья.

Что скажет мне грядущий идеал?Какой тоской он на душу повеет?Какою выдумкой он сердце мне согреет?Что принесёт с собой девятый вал?Но вот неясность сумрака редеетИ хмурятся вдали вершины грозных скал…

15/ X, 1922. Сфаят