«Любимые, ждите! Я вернусь…». Фронтовые письма 1941–1945 гг. - Нина Константиновна Петрова Страница 21

с ежедневным и ежечасным ожиданием смерти которая угрожала со всех сторон и на фронте и в тылу. Позади остались бессонные, тревожные ночи с вечной мыслью о том, жив ли еще тот, который находится на фронте и не погиб ли кто-нибудь из тех, кто остался в тылу, так как тыл был тем же фронтом. Одновременно с великой радостью, мы испытываем и глубокую печаль о тех, кого теперь нет с нами, кто отдал свою жизнь за то, чтобы добиться этого победного дня, для того чтоб ценой своей смерти спасти жизни миллионов других людей. Бесспорно, очень тяжелы утраты и в особенности для тех, кого они больше всего коснулись, а нашей семьи они уж слишком коснулись, но сегодня это не должно очернить нашей великой радости. В этот день мы должны гордиться тем, что в завоевании этой величайшей победы велика и наша участь, участь наших братьев, мужей, отцов, отдавших жизнь за счастье всего человечества. Все четыре года войны, я ни разу не цеплялся за жизнь и не избегал опасностей, которые все время меня поджидали и в любую минуту был готов свою жизнь отдать и все же мне сильно хотелось остаться жить, чтоб быть свидетелем нашего торжества, над зарвавшимся врагом, помыслившим завоевать весь мир. Я и до этого дня дошел, пройдя через все невзгоды войны в течение 4‑х лет. И как мне после этого не радоваться, не веселиться? Когда пришла весть о нашей победе, было 2 часа ночи и я спал. С первым словом о том, что война закончилась, я вскочил, оделся, выскочил на лицу и открыл стрельбу, салютуя победе. Долго я еще стоял на улице и под гармонику, заигравшую среди ночи, я начал плясать. В 4 часа я обратно лег спать, но заснуть уже не мог, так как мечтами был уже далеко. Мои мысли были с вами и о вас. Я думал о том радостном дне, когда уже смогу вернуться к вам. Пролежав с открытыми глазами до 6 часов, поднялся, затем, несмотря на то, что был разрешено спать еще 2 часа, долго бродил по улице, целиком отдавшись своим мыслям. Да! И все-таки я дожил до дня победы. Теперь уже и умереть не жалко. Но надо еще жить, надо еще дожить до дня встречи с вами, а затем, надо продолжать жить, чтоб радоваться завоеванному счастью, чтоб вместе с вами вкушать плоды нашей Великой Победы.

Ваш Котик.

Ф. М-33. Оп. 1. Д. 360.

Васильев Виктор Александрович – 1925 г.р. С первого кура техникума в г. Омске ушел добровольцем в армию. Печатался в газетах, писал стихи. Погиб в сентябре 1943 г. Писал матери и сестре.

28.06.1942 г. Привет сестра!

Пишу я лежа под кустом. День очень жаркий, но в тени прохладно. Лежу и думаю о том, что на обед. Есть хочется изрядно. Ба! Что я вижу – вышел стих.

О том не мысля прозой стал писать я.

День славный, ветерок утих,

Открыло солнца жаркие объятья.

Ну хорошо! Я тороплюсь.

Сегодня в шесть часов, после обеда

В Корниловку я вновь «взовьюсь»,

А за походом следует победа.

Примерно пятого вернусь

А там экзамены уже начнутся

И вновь средь вас я окажусь

И наши жизни в радость окунутся.

Валя!

У меня этот стих получился неожиданно. Постарайся сохранить его, т. к. у меня больше нет.

Сегодня в 6 часов дня ухожу в поход. После этого – экзамены.

Чорт возьми, иду опять в Корниловку, а денег ни гроша.

Валя, пиши, как у тебя обстоит дело с продуктами питания, как твое здоровье. Пиши вообще, как протекает жизнь теперь до выпуска не увидимся.

Привет маме, бабушке, Софье, дяде Тиме.

Целую крепко Владика и Лялика.

Ух вы, мои маленькие крошки!

Мой адрес: г. Омск-4. п/я 53/8 курсанту Васильеву В.А.

С приветом Виктор.

07.08.1942 г. Калинин. Здравствуй, мама! Собираюсь в сад. Напишу письмо и пойду отправлю тебе аттестат на четыреста рублей на шесть месяцев, а потребуется, то и больше.

Когда Сталин подписывал приказ о присвоении мне звания, то посмотрев на фотографию и возраст, наверное сказал: «Молодой ты, Витька, побудь младшим лейтенантом» и присвоил «младшего». Но это, мама, на деньги и организм ни на копейку не влияет, а немцев и с одним квадратом разобью. Город Калинин живет нормально. Но ходят трамваи, работает кино, сад. Здесь в гражданке плохо с продуктами.

Целую с приветом. Виктор.

P.S. Пиши мама, может быть захватишь меня здесь.

18.11.1942 г. …Скоро мне исполнится 18 лет, ведь это редкость – 17‑ти лет быть средним командиром. Мама, одно прошу – посылочки и фотокарточки с родными и моими знакомыми… Они, наверное, на этажерке.

Пишите чаще, почему не пишет Валя? От нее получил только одно письмо.

Мама, извини – это не письмо, а писулька.

Привет всем, всем, всем. Виктор

29.11.1942 г. Здравствуй, дорогая мама!

Пишу письмо из санитарного батальона. Я перед этим послал тебе и Вале по небольшой писульке тоже отсюда. Но не знаю дойдут ли они до вас, т. к. они микроскопические. Я ранен в левую руку, но не тяжело. Пролежу 10–20 дней. Передай привет… всем знакомым моим кого встретишь. Скажи им, что Витька Васильев – красный офицер, будет бить немецкую нечисть до тех пор, пока у него будет хоть капля крови, пока жив хоть один немецкий солдат.

Одеты мы тепло, а фашисту приходится плясать «зимнюю лихорадку» в ботиночках, в пилотках, в гимнастерках.

Мама, получила ли ты 400 рублей денег, которые я тебе посылал из части. После ранения я вернусь, наверное, в свою часть. Не знаю, захватят ли твои письма-ответы меня здесь. Я ранен пулей.

Ну, пока, мама! С приветом Виктор.

Жду ответа и посылки.

13.12.1942 г. Здравствуй, дорогая мама!

Впервые пишу я тебе с фронта чернилами. В санитарном батальоне, я все еще здесь. Развел сам чернила и набрал их в авторучку, в ту самую ручку, которую ты мне подарила в Омске. Ей и пишу.

Мама, на часть 559 письма с бумагой и конвертами не пиши, а пиши без них, т. к. я лежу уже 14 дней и дней через 5—10 пойду в часть и эти письма могут здесь затеряться. Вероятно, пойду не в 245 часть, а в другую, но письма пиши, которые писала на часть 245 не пропадут.

Ты, мама, слышишь и читаешь, как на нашем Центральном фронте и под Сталинградом немцы теряют