Аль Капоне: Порядок вне закона - Екатерина Владимировна Глаголева Страница 18

Капоне получил новое имя Аль Браун, под которым он занимался бутафорской законной деятельностью. На его визитной карточке было написано, что он — торговец подержанной мебелью; в доме по соседству действительно была лавка, куда свезли какую-то рухлядь. Когда 21 января 1921 года Аля арестовали как владельца публичного дома и притона с игровыми автоматами, он назвался Брауном и заявил, что он честный бизнесмен (этот случай попал в газеты; Капоне всё же оштрафовали на 150 долларов). Но, конечно же, главными его занятиями были, как и раньше, сбор денег с борделей Торрио и ведение их бухгалтерии. Кроме того, в 1921 году «Аль Браун» для перевозки пивных бочек купил два грузовика у «Уорлд мотор сервис компани», которую создал Ник Джуфра (за первые четыре года «сухого закона» он будет арестован за бутлегерство 24 раза, установив своеобразный рекорд). А ещё Капоне помогал Лису в кадровых вопросах. Так, в 1921 году именно он принял на работу Большого Боба Маккаллоу, уроженца Чикаго, дважды арестованного за кражу со взломом, чтобы охранять подпольную пивоварню. Аль также повстречал в Чикаго старого знакомого — Фрэнка Нитти (в бруклинском прошлом — Франческо Нитто, именно в его «армии» Аль был тазобарабанщиком), который теперь занимался оптовой бакалейной торговлей и через владельца салуна Алекса Луиса Гринберга приторговывал краденым и спиртным. Его навыки бизнесмена пришлись очень кстати: в скором времени Нитти стал казначеем банды Торрио.

Конечно, Аль мог бы заниматься тем же самым и в Бруклине: Фрэнки Йель очень быстро включился в бутлегерский бизнес. Местные власти хватали нарушителей за шкирку и тотчас отпускали: из первых четырёх тысяч арестованных по «закону Волстеда» виновными признали только шестерых, а в тюрьму не посадили никого. Но в Нью-Йорке было небезопасно. 6 февраля 1921 года Фрэнки угодил в ловушку, подстроенную конкурентами: когда он с двумя телохранителями выходил из машины, направляясь в ресторан, по ним открыли огонь. Один телохранитель был убит, другой ранен; самому Йелю пулей пробило лёгкое, но могучее здоровье помогло ему выкарабкаться. Покушение не отвадило его от прежних занятий. Поздно вечером 5 июня в «Гарвард Инн» наведался Эрнесто Мельхиоре, гангстер с Манхэттена, а ночью его убили. Его брат Сильвио был просто обязан отомстить. 15 июля Фрэнки с братом Анджело и ещё четырьмя своими людьми катил по Кропси-авеню, когда им наперерез выехала машина, полная вооружённых людей. В перестрелке пострадали Анджело и один из телохранителей. Через неделю люди Йеля пристрелили Сильвио Мельхиоре у входа в его кафе в «Маленькой Италии». Точка? Нет, многоточие...

Аль Капоне никогда не забывал о своей семье и беспокоился о её безопасности. Едва устроившись в Чикаго, он вызвал к себе Ральфа и Фрэнка; первый приехал в 1921 году и вскоре был арестован, второй подтянулся чуть позже. Какое-то время они жили в тесноте, но не в обиде, хотя Мэй и не нравились деверья, а потом Ральф нашёл себе отдельное жильё. Теперь Ральф собирал дань с борделей. Аля же повысили до управляющего клубом «Четыре двойки» (фактически он был зазывалой, вышибалой и сутенёром в одном лице). Там он уже действовал под собственным именем.

Тридцать первого августа 1922 года Аля снова замели в участок после небольшого дорожно-транспортного происшествия: он был явно пьян и размахивал пистолетом; в протоколе проставлено имя «Альфред Капони». В конце того же года нагрянувшая в «Четыре двойки» полиция застукала на втором этаже полтора десятка девушек от восемнадцати до двадцати одного года в прозрачных сорочках. Ничем серьёзным это не кончилось: из 6222 полицейских Чикаго борьбой с проституцией занимались только... пятеро! В городе было около пятисот борделей — по большей части дешёвых домов свиданий, где две с половиной тысячи женщин обслуживали клиентов, беря в среднем три доллара за визит; при этом ежегодная прибыль от них составляла 13,5 миллиона долларов. Немалая часть этой суммы оседала в карманах мэра Чикаго — Большого Билла Томпсона, заключившего договор с бордельным картелем, действовавшим в основном в Норд-Сайде и Вест-Сайде. Картель платил олдерменам и полиции за невмешательство, а за это владельцы публичных домов отдавали ему половину прибыли. За порядком следили «смотрящие» картеля; в Саут-Сайде ими были Дюк Куни (ему принадлежали отель «Рекс» и кафе «Фроликс») и Барнс... По традиции в борделях можно было разжиться и наркотиками — кокаином и героином, которые теперь вместе с виски поставляли из Канады.

Несмотря на эти обстоятельства, для Мэй наступил самый счастливый период её жизни: они были втроём — Аль, она и Сонни. Умная женщина, Мэй догадывалась, что семья живёт за счёт незаконных доходов, но в данный момент это отступало на второй план: к Сонни липла всякая хворь, а на врача требовались деньги. И потом, Аль никого не грабит и не убивает, а трудом праведным не наживёшь палат каменных. Он нежный муж и заботливый отец — чего ещё желать? Но счастье уединения продлилось недолго. Вслед за Фрэнком подъехали два из трёх кузенов Фискетти — Рокко и Чарли, ставшие телохранителями Капоне и киллерами в банде Торрио. Все они жили в одной квартире при борделе. Аль начал подыскивать большой дом для всей семьи: он решил перевезти к себе мать, сестру и младших братьев. А в Чикаго обнаружились ещё и дальние родственники — Рафаэле и Клотильда Капоне, проживавшие в собственном доме на Морган-стрит, 727.

Рафаэле Капоне, родом из посёлка Ачерра в Кампании, трудолюбивый и упорный сын батрака, влюбился в красавицу из обеспеченной семьи Аделину Клотильду Туфано, которая уже была сосватана за другого. Отец-юрист дал ей образование и оплатил уроки фортепиано и вокала. У Клотильды было красивое сопрано, с ней занимался учитель самого Энрико Карузо; и он, и его знаменитый ученик считали, что ей надо петь в опере. И эта недостижимая прекрасная девушка ответила на чувства бедняка Рафаэле! Как рассказывали потом их внуки, склонные к романтике, жених Клотильды вызвал соперника на дуэль, и Рафаэле не то избил его, не то вообще убил и был вынужден, скрываясь от полиции, бежать из страны. Но, скорее всего, на самом деле обошлось без кровопролития: Рафаэле прекрасно понимал, что должен обеспечить любимой достойную жизнь, а потому