Глина и кости. Судебная художница о черепах, убийствах и работе в ФБР - Элизабет Бэйли Страница 17

«дата и место обнаружения» имеют смысл для судмедэкспертов, которые ведут поиск по своим делам, но для семей они бесполезны. Если родственники знают, где и когда было найдено ваше тело, они не станут вас искать. Поля «особенности состояния» (скелетированное, мумифицированное, со следами деятельности насекомых) или «обнаруженные фрагменты» (не хватает торса, не найдены ладони и т. п.) также не пригодятся семьям, кроме того, они слишком мрачные. Буквальность данных – еще одна преграда для обнаружения совпадений. Семья знает, что вы весили 75 кг, но они не смогут вас найти, потому что в NamUS указано 9 кг – вес вашего скелета.

Когда вы пошли в магазин 1 января 1990 года, вам было двадцать лет. Ваше тело нашли в 2000-м. Но когда именно вы умерли? Вас убили 2 января 1990-го? Или позднее? Это имеет значение. То, что вы пропали в один день, не означает, что вы были мертвы на следующий. Вы могли прожить еще двадцать лет, изменить цвет волос, набрать пару килограммов и лишиться нескольких зубов. А поскольку NamUS не обладает системой алгоритмов, учитывающих эти переменные, крайне маловероятно, что ваша семья вас найдет, потому что база данных не работает с простейшей математикой и не выдаст совпадений.

Еще одна особенность NamUS, которая приводит меня в полный ужас, – это использование неотретушированных посмертных фото. Пускай семья смирилась с мыслью, что вы можете быть мертвы, вряд ли вы хотите, чтобы они увидели вас после того, как вас избили и задушили, или чтобы они узнали, что вы «обмочились в момент смерти», а ваше тело было найдено «сильно разложившимся и объеденным опарышами» возле реки. С учетом этой возможности вы, думаю, предпочтете, чтобы вас вообще не нашли.

У меня был один такой случай, когда тело выглядело просто кошмарно. Кожа слезала с лица лохмотьями, в распахнутом рту кишели черви, а нос почти полностью объели крысы. Честно говоря, я предпочла бы сделать лицевую аппроксимацию. Так я лучше изучила бы структуру лица и добавила черты, которые видела на фото, – бородку и прическу. Однако судмедэксперт отказался отделить голову от тела и зачистить ее. Детектив просил – но получил решительное «нет». Тем не менее я выполнила рисунок, думая, что будет настоящим чудом, если этого человека опознают.

Долгие годы это дело преследовало меня. Может, мне следовало отказаться? Заявить детективу, что это принесет больше вреда, чем пользы? Выйдя в отставку, я решила вернуться к тому случаю и была поражена, узнав, что мужчину все-таки опознали. Еще больше меня потрясло его фото: сходство было очевидным. Слава богу, я не отказалась тогда, потому что мой рисунок помог и личность человека была установлена. Но меня пугало то, что его семья узнала в конце концов, какой страшной смертью он умер.

Возможно, вы думаете «я буду мертв, и мне будет плевать», но так считают не все. Даже в смерти, или, точнее, особенно в смерти, людям важно сохранять достоинство.

И еще одну, последнюю, проблему я хотела бы упомянуть в связи с NamUS: на мой взгляд, нельзя, чтобы сведения о пропавших без вести находились в публичном доступе на государственном веб-сайте.

Прежде чем вы возмутитесь, позвольте мне объяснить. Вам попадается на сайте NamUS профиль некой Мэри Смит, белой женщины двадцати пяти лет, пропавшей в 2019 году в Мэриленде.

Пару дней спустя вам кажется, что вы видите ее на кассе супермаркета во Флориде. Вы вытаскиваете свой мобильный и сверяетесь с фото на NamUS – очень похожа на Мэри. У нее даже такая же татуировка на руке. И что вам делать дальше? Подойти и сказать: «Здрасьте, вас зовут Мэри Смит и вы из Мэриленда?» Предположим, она ответит «да», и что, вы сообщите ей, что она пропала? Звучит как-то глупо, не находите?

Можно, конечно, позвонить в полицию, но зачем? Она спокойно стоит в очереди и никого не трогает. Даже если полиция явится и потребует у нее документы, чтобы подтвердить ее личность, они не смогут силой отправить ее назад в Мэриленд. Максимум они сообщат ее семье, что она жива, ведь у Мэри Смит есть права, и вы не знаете, по какой причине она сбежала из дома. Может, там царил настоящий ад, и она ни в коем случае не собирается возвращаться.

Конечно, все будет совсем по-другому, если Мэри окажется в опасности – как девочки из Огайо, которых держал в заложницах Ариэль Кастро. В таком случае вы, конечно, должны ей помочь, если вы порядочный человек.

Я понимаю, что «В постели с врагом» с Джулией Робертс – это всего лишь фильм, но представьте, как бы вы себя чувствовали, сбежав от мужа-абьюзера и пытаясь начать новую жизнь, пока ваши фотографии демонстрировались бы на сайтах, куда есть доступ у каждого, и сыщики-любители преследовали бы вас? Возможно, именно это происходит с Мэри Смит, и вам лучше оставить ее в покое.

6

Наваждение

Я не люблю фильмы с резней. Они не нравились мне до прихода в ФБР, а сейчас нравятся еще меньше. Больше всего меня возмущают те, где кто-нибудь спокойно вяжет или смотрит телевизор, пока злоумышленник проникает в подвал и перерезает телефонные провода. Вот почему, когда мой муж Рид уезжает в командировку, я сплю на диване внизу с ножом под подушкой, а не в нашей спальне на втором этаже.

– Если кто-нибудь попробует вломиться в наш дом, я хочу знать об этом и оказать сопротивление. Если я буду дрыхнуть наверху, то не услышу, как внизу разбивают окно.

Я всегда была крайне осторожной. Во-первых, потому что я женщина. Хотя я понимаю, что вполне могла бы прогуляться пешком по темной дороге до бензоколонки, если у меня в баке закончится бензин, я никогда не стану этого делать.

Во-вторых, я осознала, насколько уязвима, когда во время военной службы в Испании воры проникли в мою квартиру. Мне было двадцать два года, и я жила в дуплексе недалеко от океана. Это был тихий квартал, населенный представителями среднего класса. Кражи там совершались регулярно, и командующий базы предупредил нас, что, будучи «богатыми американцами», мы считаемся лакомым кусочком для воров.

Как-то я возвращалась домой с ночного дежурства, и, когда вставляла ключ в замок, у меня появилось нехорошее предчувствие. Я отмахнулась от него, но, войдя, обнаружила в своей квартире полнейший хаос. Мне вспомнилось, как в тренировочном лагере нам устраивали «ураган»: это когда командующий решает преподать новобранцам урок командной работы и все в казарме, что не приколочено и не привинчено к