Каждому свое - Елена Евгеньевна Съянова Страница 17

С Венком удалось установить связь: генерал сообщил, что сегодня к нему подтянулись последние части 9-й армии. Обе армии обескровлены; против русских танков у него ничего нет. Зато есть несколько тысяч беженцев, которых нужно кормить…

– Венку я приказывать не стану, – уныло сказал Дениц. – Теперь все, что бы он ни сделал, будет подвигом.

Лей велел подготовить себе самолет.

Попытки остальных отговорить его ни к чему не привели. «Ты, Роберт, тешишь сам себя», – сказал ему Вальтер Функ. «Лей – это вечная головная боль», – повторил свои же слова Гиммлер. Грейм и Дениц активно пытались убедить Лея в невозможности добраться до Берлина по воздуху.

– А по земле вам туда точно не попасть, несмотря ни на какой камуфляж, – сказал Грейм.

– А вам какое дело?! – вдруг сорвался на него Лей. – Вы лучше займитесь вашими прямыми обязанностями! Вы дали клятву фюреру! Я знаю. Вот и выполняйте свой долг – арестуйте этого господина! – он указал на усмехающегося Гиммлера. – Фюрер вам это приказал! А вы поклялись!

Грейм и Гиммлер смущенно переглянулись. Дениц примиряюще поднял обе ладони:

– Господа, господа, не будем… Мы теперь должны думать о том, как идти вместе с западными державами и сотрудничать с ними. Мы должны быть все едины в наших устремлениях. Поэтому не будем…

– Мы-то и не собирались, – насмешливо перебил его все слышавший Шпеер. – А вот на нашего товарища, похоже, нашел стих вывернуть нас всех наизнанку! Сейчас он примет одну из своих знаменитых поз и займется каждым. Здесь очень удобно говорить правду. А главное – вовремя! Но, на мой взгляд, доктору Лею следовало начать с фюрера и тогда, когда это еще имело смысл.

– Если бы я говорил всю правду фюреру, то вы, господин Шпеер, под эту правду выкачали бы из немецких рабочих последнюю кровь!

– Роберт, прекрати! В конце концов, ты ведешь себя просто непорядочно, – вмешался Функ. – У нас у каждого есть основания устроить истерику.

– Я сейчас уберусь отсюда, – ответил Лей. – Я только прошу меня больше не задерживать.

– Куда… остановись, безумец! – бросился за ним Функ.

Лей крепко схватил его за плечи:

– Ты же учился музыке, Вальтер, прислушайся! Там… сошлись два потока, сшиблись два урагана… А нас, как мусор, отнесло на обочину…

– Господа! Связь с радиокомитетом в Берлине! Связь с Фриче! – выкрикнул выскочивший на палубу адъютант Деница. – Генерал Вейдлинг выслал парламентеров. Он собирается объявить о капитуляции берлинского гарнизона! Господа… русские в бункере!

Только через четверть часа Грейм сумел выслать вдогонку Лею две эскадрильи МЕ-109. Но уже над Килем их связали боем эскортировавшие свои бомбардировщики В-17 красавцы «Мустанги». Одиночная «Комета», идущая на большой высоте, представляла собой легкую добычу для постоянно барражировавших над Гамбургом английских истребителей, но их больше интересовали целые эскадрильи немцев, и самолет имел шанс проскочить, увернувшись от нескольких беспорядочных атак. Лей все время набирал высоту и лишь на двенадцати километрах выключил двигатель и, выровняв нос, направил самолет вдоль Эльбы.

Он был один. И почти в тишине, в свистящем потоке ветра… И все-таки – слишком быстро, чтобы ощутить блаженство планирования. Видимо, он так и остался летчиком Первой мировой: тогда полет ощущался телом, а вместе с телом парила душа.

Внизу начал нарастать тяжелый рев: стороной прошли свободным строем «летающие крепости». Куда они? Гауляйтер Гамбурга сдал город англичанам без боя. И непонятно, что здесь делают американцы…

Роберт скорее ощутил, чем увидел, новую надвигающуюся опасность. Шесть «Мустангов», вместо того чтобы эскортировать «крепости», встали ему в хвост. «Комета» была многим хороша, но имела слишком малый запас топлива. И все же планировать становилось чересчур опасно. Он сделал разворот на 180 градусов и провалился в пике. Вот оно… так и есть! Ведь просил же подготовить исправную машину! А они только болтали, и в результате… Роберт почувствовал, что начинает задыхаться и сбросил кислородную маску. Кабина наполнилась паром и почти сразу обледенела изнутри. Фонарь весь точно зарос инеем – почти полная потеря видимости в предзакатном небе. Штопор… Голову начало мотать так, что лязгали зубы. Конец надвигался слишком быстро. Глупый конец!

Он отжал ручку вперед, усиленно работая педалями, вывел «Комету» из штопора, но прежней высоты уже не набрать. В эфире ломаный немецкий просит садиться. Лей послал его матом. Голос перешел на английский. Роберт не сразу осознал, что происходит. Он подумал, что вывернулся и американцы продолжат выполнять свое летное задание. И внезапно обнаружил шесть «Мустангов»: под собой, над собой и по бокам. Такого он не увидел бы и в страшном сне! Вежливый голос по-английски просил его садиться.

«У вас поврежден фонарь и пустой бак, – сообщал американец. – Под вами шоссе на Люнебург. Садитесь! Мы знаем – кто вы. С вами говорит полковник американских ВВС Бриттон. Мы вас все равно посадим. Пожалуйста, не делайте глупостей! Под вами свободное шоссе на Люнебург…

Плен. «А чего еще ты ожидал? – почти спокойно спросил себя Роберт. – Не теперь, так – через неделю, через месяц».

Его бережно прижимали к земле. Он машинально выровнял крылья… Что еще оставалось?! Полковник Бриттон продолжал уговаривать сесть и даже начал давать советы. Жаль было губить самолет… на земле у него будет пара минут…

Роберта вдруг обдало жаром: он вспомнил, как отдал ампулу с ядом мальчику на шоссе и полез за пазуху… О, дьявольщина! Он же и браунинг отдал!..

Лей, как припадочный, хлопал себя руками по груди, не веря, не постигая катастрофы. С ним не было оружия! С ним, называвшим себя солдатом, перед всем миром утверждавшим, что выполняет приказы, не оказалось оружия в тот единственный момент, когда оно ему понадобилось!

«Комета» покорно скользила к земле… Бриттон советовал сесть не на само шоссе, а на поле, возле леса, чтобы трава замедлила бег. Оставалось только выпустить полозья. Глупый конец? Скорее – смешное окончание!

Резко подняв нос «Кометы», Лей сдвинул фонарь. Самолет натужно рванулся и, постояв на хвосте, плашмя рухнул на деревья.

Часть II

Встреча Советской и американской армий на Эльбе, между Магдебургом и Дрезденом, в районе городка Торгау, состоялась еще двадцать пятого апреля. Таким образом, цель – расколоть Германию на две части – была достигнута. Американцы устремились на юго-восток, на штурм «Альпийской крепости», которая, безусловно, была во многом продуктом пропагандистского блефа Йозефа Геббельса.

«Лишь по окончании всей кампании, – писал позже командующий 1-й армией генерал Брэдли, – мы поняли, что эта крепость существовала больше в воображении фанатичных нацистов. Она превратилась в некое пугало… Но, пока оно существовало, легенда о крепости казалась слишком