Гельмут Улиг - Будда Страница 17

Трижды повторил Брахма свою просьбу.

Благородный, воспринимая уговоры Брахмы и сочувствуя существам, окинул своим взором Будды весь мир. И когда Благородный окинул своим взором Будды весь мир, то увидел существа, к которым мало прилипло грязи, и такие существа, к которым много прилипло грязи, умных и глупых, добрых и злых, легко поддающихся и трудно поддающихся, таких, которые понимали опасности потустороннего мира и грехи. Когда он все это увидел, то обратился к Брахме Шахампати с изречением:

«Ворота вечности открыты для каждого,

Кто имеет уши. Пусть заговорит вера!

Напрасный труд уклоняться, ведь я

Еще не возвестил миру благородного слова».

Тут понял Брахма Шахампати: «Благородный дал мне согласие проповедовать учение». И он выразил Благородному свое глубокое почтение и тотчас же удалился с того места».

Так по легенде было принято знаменательное решение, которому мы обязаны учением Будды. Это было последнее решение, принятое под влиянием богов, и одновременно важнейшее решение Пробужденного. Оно действует, как мы видим, и до наших дней.

В мае 1911 года буддистские общины во всем мире праздновали 2500-летнюю годовщину просветления Будды. По этому поводу Карл Зейденштюкер, один из пионеров немецкого исследования буддизма и один из лучших переводчиков Будды, издал свою книгу «Буддизм пали в переводах», которая была третьей публикацией немецкого общества пали.

Наряду с работами Зейденштюкера, Дутойта и Ольденберга следует непременно назвать перевод К. Неймана, который подвергся нападкам со стороны науки и представляет собой топкую, хотя и не всегда филологически правильную передачу речей Будды.

Далее следует назвать Ньянатилоку, немца, который монахом жил в Шри-Ланке и в начале нашего столетия выпустил важнейшие принципы учения Будды, изложенные кратко и понятно для читателя. И его изложения слова Будды будем в дальнейшем привлекать для понимания учения.

Глава IX

Колесо учения приходит в движение

После того, как Будда принял решение провозгласить свое учение, он намеревался сначала открыть его своим обоим бывшим учителям. Но оба, как ему сказали, к этому времени умерли. Тогда он решил обратиться к пяти аскетам, которые были его последними спутниками перед Просветлением. Его просветленное, всюду проникающее око увидело, как говорится в легенде, что все пятеро находятся в роще газелей недалеко от священного города Варанаси на реке Ганг. Туда он и отправился.

По дороге он встретил нагого аскета Упаку из строгой секты адживака. Он спросил о последних событиях его жизни. Ответ Будды сохранился в стихах, переведенных Ольденбергом:

«Все преодолевающий я и все знающий;Ничем, что здесь есть, я не запятнан,Ничем я не связан, свободен от жажды,Я сам себя познающий, мне некому следовать.Никто не может назваться моим учителем,Не найти подобного мне.Никто не сравнится, со мной по величиюКак в этом мире, так и в царстве богов.Ведь я свят в мире,Мастер, выше которого нет ничего.Только я, великий Будда, пребываюВ прохладном царстве нирваны.Чтобы вращалось колесо учения,Отправляюсь я в город Касис,В этом слепом мире бью яВ барабан бессмертия.«И ты утверждаешь, мой дорогой, чтоТы — святой, бесконечно одерживающий победы?»«Мне подобным победоноснымНе грозят никакие опасности.Я победил все зло;Поэтому и зовут меня победителем, Упака»».

Однако это самоуверенное признание не произвело на Упаку никакого впечатления.

«Возможно, что так и есть», — сказал он Будде, качая головой, и, оставив Просветленного, отправился своей дорогой.

Но слова Будды все-таки затронули аскета, который сам был в серьезных поисках. Он размышлял над словами Будды, и его аскетизм казался ему все более сомнительным. Наконец он бросил все, вернулся в свою деревню и завел семью. Но и это не удовлетворило его.

Признание Будды так глубоко проникло в его душу, что спустя годы, когда он услышал много хорошего об учении и монахах, он отправился в путь, пришел к Будде и стал одним из прилежнейших его учеников.

После многонедельного странствия Будда добрался до святого города Варанаси и встретил в парке Сарпатха своих прежних спутников. Сначала они вели себя очень недружелюбно, но не смогли устоять перед Просветленным.

Сначала один, потом другой и, наконец, все пятеро подошли к нему, сняли с него накидку и нищенскую сумку, попросили его занять место рядом с ними, сделали ему ножную ванну и назвали его братом.

Но, как и с Упакой, он представился им как Пробужденный, как Будда и предложил им научить их своей мудрости.

Трижды отказывали ему недоверчивые монахи. Тогда Будда спросил их, могут ли они вспомнить, чтобы он раньше хоть когда-нибудь говорил столь уверенно, как теперь. И они вынуждены были отрицать это. И когда он, вопреки общепринятому в разговорах и диспутах обычаю спрашивать только три раза, в четвертый раз спросил, хотят ли они его слушать, то они согласились.

В ответ на это Будда произнес перед пятью аскетами свою первую проповедь, которая вошла в историю как Проповедь в Варанаси и о которой говорят, что в ней Будда привел в движение колесо учения.

Ольденберг перевел сохранившиеся слова этой проповеди на живой язык, который передает особенности атмосферы этой первой речи, которую слушали даже звери, о чем свидетельствуют газели, стоящие сбоку от колеса учения на многих крышах тибетских храмов:

«Есть два пути, монахи, которых должны избегать те, кто отказался от мирской жизни. Каковы эти два пути? С одной стороны, жизнь в удовольствиях, наслаждениях и похоти: это путь неблагородный, бездуховный, подлый, низменный, он не приведет к цели. С другой стороны, путь мучений и страданий, неблагородный путь, он тоже не ведет к цели. Исключив оба этих пути, Совершенный открыл путь, лежащий в середине, который дает обзор и дает познание, который ведет к покою, знаниям, к просветлению, к нирване.

И что же это за путь, монахи, открытый Совершенным, лежащий в середине, который дает обзор и дает познание, который ведет к покою, знаниям, к просветлению, к нирване?