Пако Тайбо II - Гевара по прозвищу Че Страница 130

12 февраля Че опубликовал статью под названием "Грех революции", в которой вспомнил о прежних раздорах в революционном фронте, происходивших в 1958 году, и причинах их возникновения. Статья начиналась так: "Революции - это быстрые и радикальные социальные преобразования, которые порождаются обстоятельствами. Их детали никогда или почта никогда не назревают в соответствии с научным предвидением. Они являются порождением страстей или импровизации народа в его борьбе за социальную справедливость и никогда не бывают совершенными. Наша тоже не была такой. Она совершала ошибки, и некоторые из них оплачены дорогой ценой".

Далее Че рассказал об отношениях, сложившихся в горах Эс-камбрея со Вторым фронтом, о том, как сторонники Фиделя были тогда вынуждены пойти с ними на компромисс, и о том, что большинство членов этой организации теперь перешло на сторону контрреволюции. Далее он писал о либералах, связанных со Вторым фронтом, останавливаясь по очереди на конкретных примерах: "Тот же самый грех... привел к тому, что всякие баркины, фелипе пасосы, тете касусосы и другие нахлебники в стране и за ее пределами, которым революция предоставила должности, чтобы избежать конфликта, получали предосудительно жирное жалованье".

Че закончил иронической благодарностью тем, кто удрал в Майами, словно радуясь тому, что они присоединились к числу сторонников Батисты. Взволнованный тон статьи был необычен для Че. Если первое послание он адресовал непосредственно президенту Кеннеди, то второе было явно обращено к беглецам. {20}

29. Плайя-хирон.

23 февраля 1961 года кубинское правительство создало Министерство промышленности. В его ведении находились национализированные отрасли промышленности, до тех пор пребывавшие под управлением Отдела индустриализации и недавно расширившиеся за счет сотен новых предприятий. Министром был назначен Эрнесто Гевара. По словам секретаря Че Хосе Мануэля Манресы, "когда мы пришли в кабинет Отдела индустриализации, который Ольтуски подготовил для нас, Че оперся на канцелярский шкаф и сказал мне:

- Мы задержимся здесь на пять лет, а затем уберемся отсюда. Мы все еще сможем воевать в партизанах, когда станем на пять лет старше.

Он сказал мне, что уже договорился обо всем с Фиделем. Еще некоторое время он будет участвовать в кубинской революции, а потом будет свободен и сможет продолжить революцию в других местах".

Че не тратил времени впустую. На следующий же день после своего назначения он составил и утвердил состав коллегии министерства: Орландо Боррего, Энрике Ольтуски (администратор), Густаво Мачин Оед, Альберто Мора и секретарь Хайли Вальдес Гравалоса. В коллегию также вошли его "чилийцы", Хулио Касерес (по кличке Эль Патохо) и личный секретарь Ман-реса.

Организационная структура была примерно такой же, как и в Отделе индустриализации. Еженедельно собиравшаяся коллегия, четыре заместителя министра: по основной промышленности (так именовалась тяжелая промышленность), легкой промышленности, экономике (планированию) и строительству. В рамках каждого направления из промышленных единиц предстояло сформировать "консолидированные предприятия" согласно классификации производства. В каждую организационную структуру входил отдел по связям с частной промышленностью; на сей раз они были сделаны очень малочисленными. Сельскохозяйственное производство находилось вне ведения нового министерства - оно осталось под управлением Национального института аграрной реформы (НИАР) и "Министерства общественных работ, которое также отвечало за отрасли промышленности, связанные со строительством".

На новое министерство, созданное в целях усиления промежуточного управления экономикой, была возложена обязанность централизованного финансового управления, без автономии для предприятий, "как это практикуется в некоторых социалистических странах". Че породил "социалистическую ересь". Гпустя несколько лет он подтвердит, что "все эти мероприятия были предприняты из-за невежества в области поставленных задач и в государственном аппарате постоянно возникали конфликты".

Одну из сложнейших унаследованных проблем представляло большое количество микроскопических мастерских, которые на Кубе называли чинчолес. Предполагалось, что Министерство промышленности будет управлять и ими - хотя бы в той степени, чтобы избежать роста безработицы. "Нам преподнесли непрошеный подарок в виде навеса с семью рабочими, где не было ни туалета, ни самой крошечной детали от машины, ни малейшего смысла в организации, а имелось всего лишь семь человек, нуждавшихся в работе".

Министерству также досталось и надомное производство, которое невозможно было хоть как-то усовершенствовать. Например, сапожный промысел, которым было занято пятнадцать тысяч человек, нельзя было механизировать, поскольку это неминуемо повлекло бы увольнение тысяч ремесленников. То же самое относилось и к табачной промышленности. Имелся некоторый излишек рабочей силы на фабриках, и при этом не хватало рубщиков сахарного тростника и сборщиков кофейных зерен, В принципе министерство должно было осуществлять управление нерентабельными и пострадавшими в результате блокады отраслями промышленности, чтобы снабжать страну, которой требовалось все больше и больше товаров.

Че перебрался в кабинет на девятом этаже здания на площади Революции. Его рабочее помещение, по словам журналиста Луиса Павона, "напоминало военный лагерь". Пытаясь разыскать заслуживающих доверия управленцев и мужественно встречая проблему недостатка специалистов-техников, он вдруг оказался в самой гуще портового кризиса. Эдвард Бернстейн поясняет в своей работе "Экономическое преобразование Кубы":

"Вся портовая система в Гаване была предназначена для приема парома из Палм-Бич и железнодорожного парома из Нового Орлеана, которые обычно доставляли сюда запасные части через пять дней после заказа по телефону. Много товаров доставлялось в автомобильных фургонах американских компаний и развозилось прямо из порта на кубинские фабрики".

порт еще никогда не прибывали суда водоизмещением до пяти тысяч тонн, но теперь все должно было измениться.

РЗДи множества других проблем выделялись нехватка складских площадей для хранения грузов и отсутствие специальных моющих средств для очистки нефтяных танкеров. Их должны были разработать в Советском Союзе, чтобы в Гаване можно было чистить емкости нефтяных танкеров и после доставки нефти отправлять те же суда в СССР с грузом сахара.

Еще хуже обстояло дело на техническом фронте. Так, например, в распоряжении Че имелись двое кубинских геологов. Через год их стало двести, это были латиноамериканские, русские и польские добровольцы, но на самом деле ему было нужно две тысячи. "Когда дело доходило до технических проблем, мы были совсем как малыши в лесу".