Жизела Энсина - Казак М.С. Краснов пленник за службу Чили Страница 13

Это означает, что более высокое звание предусматривает большую ответственность. Высокое звание не являет привилегией, а мандатом на несение службы. Эта норма, в своей основе евангелическая, была смыслом их жизни, отданной без оглядки для защиты своей веры и своей Отчизны.

Здесь мы закончим рассказ о жизни двух героев этой истории. Но теперь нам предстоит проследить путь сына Николая Краснова-младшего, которых мы оставили, лишь упомянув о приговорах к 25-ти и 10-ти годам принудительных работ.

После окончания Второй мировой войны большинство военнопленных оставалось в советском ГУЛаге, тяжелой работой внося свой обязательный вклад в возвышение вновь создаваемой империи. Среди них был венгерский врач, доктор Золтан Тот, который после смерти Сталина смог вернуться на свободу. Он написал воспоминания, под названием «Пленник СССР: 11 лет в плену» (в 1987 году она была переиздана в Чили). Его профессиональные качества помогли ему выжить, так как начальники лагерей нуждались в его знаниях для лечения заключенных, особенно в период, когда смертность от голода среди них достигала наиболее высокого уровня.

Доктор Тот побывал в ужасных лагерях Крайнего Севера, но в 1948-м был переведен в Дубровлаг в Мордовской АССР. Там он увидел — цитирую дословно — «…что среди других знаменитых пациентов находился полковник Николай Николаевич Краснов, племянник известного атамана. Он был приговорен к 25-ти годам, а его сын к 10-ти. После того, как они расстались, полковник больше никогда ничего не узнал о своем сыне. Я не мог много разговаривать с ним. Его состояние было очень тяжелым. Проблемы с сердцем и дистрофия третьей степени (от голода) обездвижили его — он не мог вставать с койки. В таких тяжелых случаях мы ничего не могли поделать. Состояние полковника Краснова ухудшалось день за днем и, после краткой агонии, он умер в один из ноябрьских дней 1948-го…».

Так горестно закончилась жизнь третьего из Красновых, переданных англичанами в руки Сталина.

О его сыне Николае, последнем из Красновых, выданных в Австрии, мы уже знаем, что он пережил десятилетний срок заключения и смог выехать из Советского Союза. Его книга «Незабываемое» — незаменимый источник по теме нашей истории.

Но прежде, вкратце напомним, что Николай тоже был в Лиенце в сопровождении своей жены и ещё совсем маленькой дочери, которую он обожал. Именно он перед уходом на фатальную «конференцию» с фельдмаршалом Александером, попросил свою жену по возвращении приготовить ему яичницу. «Я задержался на одиннадцать лет, прежде чем снова смог её поесть» — позднее грустно пошутил он в своей книге.

Малоизвестные детали из его последующей биографии нам добавляет бригадир Краснов — его младший двоюродный брат.

Выехав из СССР, Николай Краснов направился в Париж, где было много казаков, в поисках каких-либо сведений о своей жене и дочери. Кто-то сообщил ему, что его жена смогла бежать и эмигрировала в Буэнос-Айрес. Николай направился вслед за ней, но его поиск закончился встречей, причинившей боль не менее сильную, чем ему уже пришлось пережить раньше. Столько лет не имея никак известий о своём муже и небезосновательно полагая, что практически невозможно возвращение живым из СССР кого-либо из Красновых, его жена вышла замуж и имела новую семью.

Но было и ещё кое-что более горькое: во время бойни в Лиенце, его дочь вырвали из объятий матери, и она больше никогда не узнала, что стало с бедным ребёнком — погибла ли она или была отправлена в Советский Союз без родителей.

Теперь, в одиночестве, с болью в сердце после этих страшных новостей, Николай (знавший о существовании своих родных в Чили), написал письмо матери Михаила (героя нашей книги) и планировал приехать повидаться.

Но прежде он хотел выполнить завет Петра Николаевича — написать воспоминания. Так он и сделал, и вскоре появилось первое издание книги «Незабываемое» на русском языке. Нам неизвестно, успел ли он увидеть перевод своего произведения на английский и французский языки.

Написав правду о своём жизненном опыте в лагерях Советского Союза, Николай Краснов снова пошел против советской власти — ибо в Москве считали естественным, что бывшие заключенные ГУЛага ничего не будут рассказывать о том, что там видели и пережили.

Коммунизм не мог простить такой книги, тем более за подписью одного из Красновых.

22 ноября 1959 года Николай находился в театре и неожиданно упал мертвым. Его друзья казаки попросили произвести вскрытие тела. В результате выяснилось, что он был отравлен.

Его останки захоронены на кладбище Сан Мартин, в Буэнос-Айресе.

Так погиб последний из Красновых, сопровождавших атамана до конца войны.

Коммунисты могли быть удовлетворены — указания Дзержинского и Ленина, кажется, был выполнены.

БОЖЬЯ ВОЛЯ

Вернёмся снова в Лиенц. Семён Краснов находился там вместе со своей женой кубанской казачкой Диной Марченко. Они поженились в разгар войны и Дина, пользуясь прекращением боевых действий, вместе со своей матерью Марией Иосифовной Марченко (Шипановой), приехала повидать своего мужа. Никто не мог предвидеть ужасных последствий, которые обе женщины переживут впоследствии.

Дина была беременна и с радостью молодой матери ожидала рождения своего первого ребенка. Её муж тоже жил этой надеждой, прежде чем на обоих супругов обрушилась жестокая трагедия. С болью в душе понимая, что её сын родится без отца и, сохраняя в памяти трагические сцены, свидетелем которых ей пришлось стать, мужественная женщина боролась с тяжелейшими обстоятельствами со всей присущей ей твердостью духа. Необходимо было выжить, чтобы её ребенок тоже смог жить.

В Лиенце, запершись в маленьком домике вместе с матерью, она не имела ни дня спокойствия. Обрушившийся на несчастных казаков ураган всё ещё озлобленно рвал и метал. Риск подвергнуться насильственной выдаче сохранялся в полной мере. Николай Толстой, наиболее глубоко из всех исследователей ознакомившийся с британскими архивами, с уверенностью заявляет, что англичане прибегали к помощи СМЕРШа (Главное управление контрразведки Народного комиссариата обороны СССР), в своей охоте на казаков.

Услуги СМЕРШа были очень эффективны. По окончании войны, как только казачьи части расположились в регионе, британские власти с удивлением обнаружили необычайную информированность советских спецслужб обо всем, связанном с казаками. Они знали точные места расположения подразделений, количественный их состав, имена командиров, и особо интересовались — где находится каждый из Красновых.