Дмитрий Веденяпин - Между шкафом и небом Страница 13

Голос

Сквозь ватное время, сквозь воздух, мелькая,Как бабочка в елках над тенью от стула,В затянутых наледью стеклах трамвая,В густых спотыканьях невнятного гула…

Внутри треугольников и полукружий,Сквозь блики на поручнях, в точке покояНам было предсказано что-то такое,Что все остальное осталось снаружи.

Осталось спокойно держать на весуСнопы и царапины света на граниПустой пустоты, в черно-белом лесу,Среди отражений цветов на поляне.

Осталось стоять, как живой человек,В трамвае, гремящем то громче, то тишеСквозь ватное время, танцующий снегИ голос, которого тут не услышишь.

«Слова стоят, как стулья на песке…»

Слова стоят, как стулья на песке.В просветах между ними видно море,И тишина висит на волоскеНа волосок от гибели, в зазореЗари, в пробеле воздуха, в пустомПриделе на потрескавшемся фото,На небе, перечеркнутом крестомПушистыми следами самолетаИ наведенной радуги; приливШуршит волной, серебряной с изнанки,И мальчик в туго стянутой ушанкеСквозь снегопад у дома на Таганке,Не отрываясь, смотрит в объектив,Как в форточку в пространство пустоты,Где прыгают бессолнечные спицы,Как в зеркало, где — против всех традицийМагического знанья — если тыНе призрак, — ни пропасть, ни отразиться.

Обещание

Агент, убитый в телефонной будке,Встает с колен в гостинице во Львове.Луна в окне желтеет в промежуткеМежду стеклом и пойманным на словеПространством, обещавшим всем, кто в немСмотрел с холма на медленную водуСквозь зелень сада — там теперь у входаДежурит ангел с пламенным мечомВращающимся; пламя, ударяясьО пустоту (сосну давно сожгли),Рассыпавшись на искры, рикошетомУходит на террасу, притворяясьЛучом, застрявшим в зеркале, букетомИван-да-марьи в солнечной пыли…

Под рыжим абажуром

Мир просто был. В троллейбусной оправе,Как в комнате, казавшейся огромной,Струился свет ни ясный и ни темный.

По проводам и вытянутым склонам,Сжимаясь в запотевшей полуяви,Пульсировал продолговатый воздух,

Как ватный гул, плывущий по салонамВдоль стекол в ледяных цветах и звездахНад прячущимися в махровых гнездах.

Неправда в обобщениях. Язык,Как волк, не поддается дрессировке.Я вижу папу в бежевом пальто.

Все умерли. За площадью на хмуромТорце высотки — тени птиц. НиктоНе умер. «К водным процедурам»

Нас приглашает радио; затоИ день с утра похож на решетоСквозь белый снег под рыжим абажуром.

«Лес порхает, кружится — на синь и сень…»

Лес порхает, кружится — на синь и сеньРассечен вдоль просек по вертикалиСветовыми ширмами; косуля в теньОтступает солнечными прыжками.

Это как прозрачная дверь — покаМузыка звучит и даль притертаК зелени и ряби березняка,Это место встречи живых и мертвых.

«Мы вас вправду любим», — земле, золеШепчут изменившие, боясь проснуться(Лампа отражается в ночном стекле),Встретиться и все-таки разминуться.

Ужгород — 69

Ныряя, ломаясь, гудяВ луче под фонарною плошкой,Булавки-иголки дождяБлестят, как железные ножкиСтола на попа подшофеСреди перевернутых лавокВ закрытом открытом кафеПод градом иголок-булавок.

«Как тень воспоминания…»

Миле Шаргородской

Как тень воспоминанияИ слезы по щеке,Веселая компанияСпускается к реке.

Вибрируя от стрекота,Пропахшего травой,Столбы цветного хохотаВисят над головой.

Где елка раскололась,Там на глазах у всехЛетает папин голос,Ныряет дядин смех.

Как утром в батискафе —И некому помочь —Сквозь глянец фотографииПроглядывает ночь.

Но только темный воздухСтоит со всех сторон,И девочка под звездыВыходит на балкон.

Стрекоза

Остается цепляться за свет, потому что иначеСтрекоза (не бывает прекрасней) не вылетит изГлубины придорожной кулисы, и сосны на дачеТишину и себя за окном не исполнят на бис.

И прохожий в тулупе не сможет шагать по лыжнеПостановщиком времени, рыцарем в солнечных латахВдоль стрекочущей ЛЭП, мимо пустошей                             шестидесятых,А возьмет и исчезнет и больше не будет уже.

И, конечно, родня, та, что есть, но особенно та,Что давно не гадает о сме- и бессмертье под утро,Не останется прежней, как августовская пустота,Там и сям просквоженная крылышком из                             перламутра.

Angelica sylvestris

Я падаю, как падают во сне —Стеклянный гул, железная дорога —В темно-зеленом воздухе к луне,У входа в лес разбившейся на много

Седых, как лунь, молочных лун, седым,Нанизанным на столбики туманаИюльским днем — как будто слишком раноЗажгли фонарь, и свет похож на дым

И луноликих ангелов, когдаОни плывут вдоль рельс в режиме чуда —Откуда ты важнее, чем куда,Пока куда важнее, чем откуда —

Белея на границе темноты;Вагоны делят пустоту на слоги:Ты-то-во-что ты был влюблен в дороге,Ты-там-где-те, кого не предал ты.

Начало века