Охота на сокола. Генрих VIII и Анна Болейн: брак, который перевернул устои, потряс Европу и изменил Англию - Джон Гай Страница 120

Разлад между Анной и Кромвелем усилился, когда папа Павел начал подкреплять свои санкционные решения убедительными действиями. Тревожным сигналом стала встреча сестер Карла – Элеоноры, супруги Франциска, и Марии Венгерской, нового штатгальтера Нидерландов, – на фламандской границе с целью тайных переговоров, которые прошли в присутствии адмирала Шабо. В результате Франциск, не отказываясь от своих позиций, согласился содействовать папе в продвижении его решений при условии, что Карл поступит так же.

Шапюи был в курсе такого поворота событий и поспешил посвятить в это Кромвеля, установив с ним еще более доверительные отношения. Они сошлись на том, что единственным препятствием на пути сближения с Габсбургами была Анна, а это сближение, по мнению Кромвеля, давало возможность действовать в обход санкций Рима и гарантировало свободу торговли для английских купцов на самых важных рынках. Кроме того, Кромвель полагал, что это сближение не противоречит истинным принципам и убеждениям Генриха, который в глубине души по-прежнему сомневался в правильности своего решения разорвать отношения с папой римским. 13 декабря Карл, находясь в Неаполе, написал секретное письмо Кромвелю, в котором поблагодарил его за поддержку и предложил «вознаградить его за помощь, которая может потребоваться и в дальнейшем, чтобы у него не создалось впечатления, что его старания пропали зря». Можно не сомневаться в том, что этим письмом Кромвель с Генрихом не поделился23.

Генрих и Анна провели Рождество в Элтеме в семейном кругу и с ограниченным штатом придворных. Они оба находились в приподнятом настроении, так как Анна снова была беременна. В письме леди Шелтон, отправленном вскоре после праздника, она жалуется на неудачные попытки заставить Марию признать ее и оказать должное уважение. Анна пишет: «То, что я делала, было в большей степени благотворительностью, ибо королю и мне не все равно, какой дорогой она пойдет и изменит ли она свои намерения, поскольку, если у меня в скором времени родится сын, я знаю, что случится с ней»24.

27 декабря Генрих пригласил Шапюи навестить их в Элтемском дворце, однако через два дня пришло письмо из Кимболтона от лечащего врача Екатерины, в котором тот сообщал, что она при смерти. Шапюи срочно уехал, чтобы увидеть ее в последний раз. Заключительный этап болезни – предположительно, это был рак желудка – начался в Рождество. 7 января 1536 года в два часа пополудни она тихо скончалась и была погребена три недели спустя в северном трансепте собора Святого Петра в Питерборо в соответствии с титулом вдовствующей принцессы Уэльской. Сэр Эдвард Бейнтон быстро составил опись ее имущества, из которого Генрих получил две шахматных доски слоновой кости, а все остальное досталось Анне25.

На следующий день после смерти Екатерины, который пришелся на первое воскресенье после Богоявления, Генрих и Анна оделись во все желтое[114]. Несмотря на спорность этого утверждения, Эдвард Холл настаивает, что Анна надела «желтое в знак траура». «Под звуки труб и иное торжественное сопровождение» грандиозная процессия, во главе которой шел Генрих в шляпе, украшенной белым пером, и вел за руку Елизавету, направилась к часовне, где должна была состояться месса. После обеда он танцевал с принцессой на руках, показывая ее «то одному, то другому придворному», а ее беременная мать смотрела на них с восхищением. Для Болейнов это было счастливое время. Генрих уже сказал Шапюи, что без Екатерины у Карла «больше не будет причин беспокоиться по поводу того, что происходит в этом королевстве»26.

Вскоре, одно за другим, произошли два несчастья. 24 января Генрих принимал участие в турнире в Гринвиче и получил серьезную травму. Сбитый ударом противника, он в полном снаряжении упал с лошади, и она придавила его. Придворные замерли, оцепенев от ужаса: удастся ли ему выжить, и, если да, не останется ли он парализованным? Два часа он пролежал неподвижно без сознания, получив сотрясение мозга. Через пять дней, в день похорон Екатерины, у Анны случился выкидыш: мальчик родился мертвым на сроке три с половиной месяца. Анна уверяла, что виной всему были сильные переживания за мужа, и обвиняла своего дядю Норфолка в том, что тот, не подумав, поспешил сообщить ей дурные новости. Генрих поначалу держал мнение при себе: еще не до конца оправившись от травмы, он решил ни с кем не делиться своими соображениями. Не желая мириться с реальностью, он обратил свой гнев на Анну, обвиняя ее в том, что она не оправдала тех надежд, которые он возлагал на нее, и не исполнила его мечту о наследнике. «Я вижу,– мрачно произнес он,– что Бог никогда не подарит мне сыновей»27.

В свою очередь Анна ополчилась на него за то, что он поглядывал на Джейн Сеймур, а еще припомнила ему ту безымянную даму, с которой он флиртовал как раз в то время, когда отстранил от двора жену Джорджа. Однако ее укоры обернулись против нее. Генрих дал волю воображению: если верить сведениям, которые получил Шапюи от Генри Куртене и его супруги, Генрих уже рассказал своему близкому окружению о том, что Анна якобы прибегала к колдовству, желая завоевать его любовь. В конце концов, в том, что она не смогла родить ему здорового сына и таким образом исполнить свое обещание, виновата только она. Джейн Сеймур уже ожидала своего часа, чему немало способствовали ее братья и их союзники. Во всяком случае, именно так обычно истолковываются предпосылки дальнейших событий28.

Однако не все было так просто. Немаловажную роль сыграло свойственное Генриху ощущение шаткости позиций и неуверенности в будущем. Нетрудно было догадаться, что настроения во Франции быстро менялись, и ситуация складывалась не в его пользу. В то же время после смерти Екатерины улучшение отношений с Карлом становилось вполне достижимым. Что же касается Анны, то тема предательства приобретала все большую актуальность. Стивен Гардинер, тот самый английский посол во Франции, которому Анна когда-то подарила кольца – обереги от судорог, был уполномочен тайно следить за двором Франциска, однако вдруг начал тесно общаться с папским нунцием Родольфо Пио да Карпи, который первым развернул злобную клеветническую кампанию против Анны. Узнав о том, что ее беременность закончилась выкидышем, он стал распространять слухи, будто Анна, которую он называл исключительно «та женщина» (итал. quella fem[m]ina), на самом деле не была беременна, а устроила этот трюк, чтобы выиграть время, и в этом ей помогала ее сестра Мэри. Пользуясь случаем, Карпи не преминул напомнить слова Франциска о том, что Мэри, находясь при французском дворе, якобы «оказывала некоторые услуги» королю