Иван III Великий. Как Московское княжество превратилось в Россию - Валерий Евгеньевич Шамбаров Страница 12

Свои огромные доходы она тратила на помощь бедным, больным. Построила несколько храмов, два монастыря, Горицкий в Переславле-Залесском и Вознесенский в Москве. А в 1407 году Евдокии было видение – пришёл Ангел с Небес. Княгине показали несколько икон, и она узнала, это был Архангел Михаил, покровитель воинов. Приходил он для того, чтобы известить, земная жизнь Евдокии кончается, скоро она отправится к мужу.

Она решила постричься в монахини. Собралась и отправилась пешком в свой Вознесенский монастырь. Её любили, собрался народ. Княгиня прощалась со всеми. И 30 человек больных, слепых, хромых, мимо кого она шла, кого коснулась или сказала хоть слово, сразу исцелились. Княгиня стала монахиней, получила имя Ефросинья. Велела строить в монастыре каменный Вознесенский собор и похоронить себя в нём. Вскоре она умерла, и её признали святой, Ефросинья Московская стала небесной покровительницей столицы.

А такое покровительство было очень нужным. Не только Витовт, но и Едигей был очень недоволен Москвой. Сперва-то порадовался, что признали его власть. Но вскоре этого показалось мало. Он точно так же, как раньше Мамай и Тохтамыш, хотел полного подчинения, как в прежние времена. Чтобы дань платили тяжёлую, как когда-то. Чтобы великий князь сам приезжал к нему на поклон, стоял перед ним на коленях. А Василий Дмитриевич поблагодарил за помощь, прислал подарки, небольшую дань – и всё. Едигей смекнул, возвращаться к прошлому русские не желают.

Он размышлял, как Тохтамыш погромил Русь – и покорилась. Надо сделать то же самое. Хотя у него и войск было меньше, чем у Тохтамыша, и положение ненадёжное. Многим татарам не нравилось, что Едигей захватил власть, у него появились соперники. Но он придумал, как действовать. Пускай Москву разгромят литовцы – а после этого и он придёт на готовое. Василию он написал, чтобы смело воевал с Витовтом, обещал помочь. А одновременно написал Витовту – татары больше не будут защищать своего «неверного раба» Василия. Литовцы могут разделаться с ним, как хотят.

Витовт окрылился. В 1408 году он призвал в поход на Москву всех подданных – литовцев, белорусов, ратников с Украины, из Смоленска, Брянска. Ягайло опять прислал польское войско, Тевтонский орден – корпус рыцарей. Разве смогут русские противиться эдакой армии без татар? Но и Василий не испугался. Уверенно двинулся на врага. Две рати встретились на притоке Оки, реке Угре. Встали лагерями на разных берегах. Начали прощупывать друг друга. Сшибались передовые отряды. Звенели сабли и пели стрелы.

И… Витовт понял, насколько он ошибся! Василий Дмитриевич и его воеводы хорошо подготовились к этой схватке. Успели набрать и обучить новых воинов. Они не боялись литовцев, первыми бросались в атаки. Перед Витовтом стояло войско ничуть не меньше и не слабее, чем у него! А над шатрами московского лагеря реяли знамёна не только русских, но и литовских князей, перешедших к Василию. И все они горели общим желанием – всыпать покрепче ему, Витовту.

Но его-то собственная армия оказалась совсем не прочной, слепленной из разных частей. Немцы, поляки, литовцы не доверяли друг другу, держались отдельно. Русские подданные косо смотрели на них на всех. А по ночам возле походных костров стали появляться гости. Слуги и дружинники тех князей и бояр, кто ушёл служить в Москву. Они находили в литовской армии друзей, знакомых. Переговаривались с ними. Воеводы доложили Витовту: его воины стали исчезать! И поодиночке, и целыми отрядами. Вечером были, а утром их нет! Куда они делись, догадаться было не трудно.

Литовский государь осознал: с такой ненадёжной армией вступать в битву нельзя. Часть полков и дружин может вообще повернуть оружие против него самого! Отступить? Но тут-то русские воодушевятся. Кинутся в погоню, и будет разгром. Витовт снова обратился к Василию, просил мириться. А московский государь представлял: его враг попал в очень незавидное положение. Поэтому условия назвал однозначные – победила Москва. Витовт уступил Василию Дмитриевичу города, которые тот отвоевал. Обещал не претендовать больше на Псков, Новгород и другие владения московского государя. Было чему радоваться, что праздновать! Без битвы, без крови, на Угре остановили наступление Литвы на Русь. И даже заставили её попятиться назад – немножечко, но попятилась. Река Угра стала границей двух держав.

Однако праздник вскоре был испорчен. Василий не знал, что на него нацеливается ещё и Едигей. Он темнил, по-прежнему писал великому князю о дружбе. И даже собственным приближённым говорил: ударим на Литву. Зимой 1408 года поднял всю конницу – но помчался не на Литву, а на Русь. Василий Дмитриевич был ошеломлён. Его воины славно потрудились летом на войне с литовцами. Их распустили на зиму отдыхать по разным городам, по княжеским и боярским сёлам. В нужный момент никаких сил под рукой не осталось!

Государь, как когда-то его отец, ускакал в Кострому собирать полки со всей Руси. А оборонять Москву поручил дяде, князю Владимиру Серпуховскому. Это был командир умелый, герой Куликовской битвы. Вооружил жителей. Сожгли посады – неукреплённые районы за стенами Кремля. Чтобы враги не смогли в домах расположиться и греться, чтобы брёвна и заборы не смогли использовать для укрытия от стрел, для лестниц и осадных орудий. На крепостные стены выставили самострелы, котлы со смолой и водой – разогреть и атакующих поливать. Выставили и пушки. Они до сих пор были редкой новинкой. Но вместо прежних «тюфяков», увезенных Тохтамышем, московское правительство купило несколько штук в Германии.

Едигей увидел: – взять город очень трудно. Погибнет множество его воинов. А этого нельзя было допускать, этим воспользуются его враги в Орде. В атаки Едигей даже не полез. Встал рядом с городом. Разослал своих мурз разорять и грабить Русь. Они перетряхнули и сожгли десяток городов. Но сам Едигей так и торчал у стен Кремля. Надеялся: вдруг в Москве опять будет раздрай и разгул, как при Тохтамыше? Вдруг опять получится захватить русскую столицу обманом?

Но москвичи не забыли давний страшный урок. В городе был строгий порядок. Защитники по очереди дежурили на стенах. Остальные молились, устраивали крёстные ходы. Снова обращались за помощью к Владимирской иконе Божьей Матери. Да и новая святая покровительница Ефросинья Московская наверняка помогала. А Едигею сообщали: – в Кострому к Василию сходятся войска. Да и из Орды сообщали тревожные известия. Соперники могли захватить Сарай. Простояв три недели, Едигей вступил в переговоры. Соглашался уйти, если ему