Александра Потанина - Сибирь. Монголия. Китай. Тибет. Путешествия длиною в жизнь Страница 103

Едят широнголы тоже очень плохо: почти исключительно только то, что растет на их пашнях и огородах. Мясо покупают редко, к пшеничной муке часто подбавляют более дешевую гречневую или гороховую; часто весь день пробавляются чаем. Пьют, впрочем, не настоящий чай, а листья какого-то кустарника из ближайших гор; обед варят только к вечеру. Если есть корова, молоко стараются продать или копят масло на продажу. В то же время даже бедняки на праздниках стараются настряпать, как можно больше: покупают свинину, колют кур, пекут на масле печенье, щеголяют разнообразием блюд и приправ, покупаемых в китайских лавках.

Часто, не довольствуясь домашней стряпухой, приглашают на этот случай более искусных в поварском деле женщин или мужчин. За такими праздничными или зваными обедами в деревнях нередкость встретить халун-того или хо-того, огненный котел или горячий котел: это медный сосуд, вроде нашего самовара, только гораздо ниже; середина кастрюли занята трубой, в которую накладывают горячие угли. В таких кастрюлях подают мясные блюда, которые следует есть горячими; перегородки, которые идут от трубы к наружным стенкам сосуда, позволяют подавать в нем до пяти различных соусов или рагу; изобретение этого котла, вероятно, принадлежит китайцам: у них также есть такие котлы.

Другая особенность кулинарного искусства, которую я встретила у широнголов, – это приготовление каплунов и пулярок. Для этого преимущественно употребляют крупную породу очень красивых белых кур с большими хохлами. В этой же местности у широнголов так же, как и у китайцев, есть еще одна порода кур, ценимая за вкус мяса: это – куры с черными или, скорее, с темными костями и клювами. Особенность эта принадлежит породе, а не прививается искусственно.

Более всего в санчуаньской кухне нравился нам хлеб, который совершенно походил на русский домашний хлеб. Об этом вкусном хлебе говорят и Гюг, и Пржевальский. Пекут его на дрожжах, между тем как китайцы подбавляют в свой всегда пресный хлеб поташу, и притом дурно очищенного, и потому китайский хлеб всегда имеет противный вкус мыла. Санчуанки дрожжи получают при выделке домашней водки.

Отличительной чертой широнголов, мне кажется, можно считать тщеславие, стремление жить напоказ. Я заметила также между ними очень много людей с очень невысокими умственными способностями; но была ли это национальная черта, выделяющая их из ряда других, известных мне монголов, или только влияние земледельческой жизни, – где опыт отцов так мало оставляет места для личной самодеятельности, что ум санчуаньских поселян остается в неразвитом состоянии, – я не знаю; по крайней мере, сравнивая их с кочевниками-монголами, которые в своей, полной непредвиденных случайностей, жизни должны больше работать собственным умом, мы находили широнголов более глупыми.

Взамен ума я не могу отказать широнголам в большом развитии ремесленной ловкости и даже художественного вкуса. Из них выходят искусные плотники, столяры и резчики по дереву. Дома богатых людей в этом крае, кумирни и мечети всегда обильно украшаются резьбой. В монастыре Гумбум почти все мастерские живописи и лепных работ наполняются широнголами; религиозные пляски также по преимуществу исполняются ими. Ламы находят, что широнголы более других монголов способны ко всем этим искусствам,

Женщины широнгольские – большие мастерицы во всех женских рукодельях; некоторые удивляли меня богатством своей фантазии и вкусом при составлении узоров и вышиваний. Узор для вышивки не составляется заранее, как у нас, а изобретается при каждой работе или, по крайней мере, сохраняется только в памяти мастерицы. К таким более искусным художницам являются другие деревенские женщины, прося их выстричь из бумаги узор для той или другой вещи. Мастерица берет маленькие ножницы и тут же, разговаривая с окружающими, вырезывает гирлянду; при этом она все варьирует фигуры, какой бы длины ни была требуемая гирлянда. Цветы и листья их узоров имеют стереотипный характер, но сочетание их всегда новое. Этот бумажный узор накладывается на материю и покрывается шелками, причем всегда почти очень много вкуса в расположении теней и красок.

Можно бы думать, что такое искусство в рукодельях широнголки получают в ущерб их другим занятиям, но этого нет. Все самые тяжелые полевые работы в Санчуане исполняются женщинами наравне с мужчинами. Они пашут, полют, жнут и молотят, нередко они же и мелют хлеб на ручных жерновах. Мне казалось даже, что женщины широнгольские трудятся гораздо больше своих мужей.

Землей широнголы владеют на правах собственности, и потому очень часто земельные участки крайне малы. Чтобы помочь этому злу и не дробить землю до бесконечности, широнголы младших сыновей, одного или двух, посвящают в ламы. Иногда отец отдает своего сына в один из монастырей, которых в их крае очень много, или он остается дома, но, как лицо духовное, обреченное на безбрачную жизнь, не получает земельного надела. Иногда отец платит монастырским ламам за обучение своего сына грамоте или какому-нибудь ремеслу, и тогда мальчик вырастает более или менее обеспеченным человеком. Иногда даже он делает карьеру в монастыре, а если ему не посчастливится, он или остается заурядным монастырским работником, или превращается в бродячего бобыля, питающегося случайным заработком или милостыней; зато его старшие братья имеют земли несколько более.

Скажу еще несколько слов о праздниках у широнголов. Вскоре после нашего поселения в Нидже, как-то вечером, мы заметили некоторое оживление в деревне. Женщины со всех дворов выметали сор на улицу и здесь сжигали его; в то же время на всех окрестных высотах видны были огоньки. Нам сказали, что это сжигают чапей. Выметание сора тоже имело какое-то особенное значение, – кажется, оно заменяло обряд изгнания черта, – обряд, который совершают многие из наших русских инородцев. Чапей – это деревцо, воткнутое на холме или из искусственной насыпи, среди пашен, к которому весной, с известными обрядами, привязывают чучелу – черного козла. Чапей втыкают и козла колют ради сохранения полей от градобитья особые выборные от деревни люди, тереучи, как их называют. Они обязаны наблюдать за сохранностью пашен, смотреть, чтобы не было потрав, и налагать за них штрафы; во время грозы они должны идти в кумирню и умилостивлять богов музыкой, прогуливаясь под дождем по вверенным им участкам; они же устраивают молебствия во время засухи.

Летом, когда хлеба поспеют, в деревнях назначают праздники, для каждой деревни с ее выселками, в один и тот же, раз навсегда определенный день и в одном определенном месте, непременно под открытым небом. Туда съезжаются жители, приносят хлеб, испеченный из новой муки, и водку. Тереучи как бы делают смотр продуктам и потом делят все принесенное между присутствующими; при этом львиную долю назначают ламам. Хозяйки в этот день стараются испечь хлеб как можно лучше, а главное – как можно больше по объему: в этом их главная слава. На праздник в этот день привозят сундук, сохраняющийся обыкновенно в главной кумирне этих деревень. Ключи от сундука хранятся у всех четырех тереучи, и отпереть его замки можно только всем тереучи вместе. В этом сундуке хранятся костюмы и маски, и тереучи предлагают желающим маскироваться и плясать. Представлений театрального характера, по-видимому, при этом не бывает.