Немецкие предприниматели в Москве. Воспоминания - Вольфганг Сартор Страница 10

Мне кажется сегодня, что наша тогдашняя прожорливость и гипертрофированная тяга к сладкому объясняются спартанской простотой нашего меню и очень распространенным в то время предубеждением в отношении сахара, основанным на неверной оценке его питательной ценности. Сахар считали излишеством и старались не приучать детей к этому «предмету роскоши».

6. Поездки отца в Киев

На всю жизнь запомнилась нам еще одна деталь нашей семейной жизни: каждый год в феврале папа отправлялся в Киев на так называемые контракты, то есть на ежегодную сахарную ярмарку в Киеве, важнейшем центре российской сахарной промышленности. Украинские сахарные фабрики к тому времени заканчивали переработку сахарной свеклы, и рафинадные заводы заключали свои годовые контракты на поставку сахара-сырца. Отсюда и пошло это название ярмарки75.

Надо заметить, что путешествие в Киев зимой было весьма непростым предприятием. Если в мою бытность в Москве поездка в Киев в комфортабельном спальном вагоне длилась всего двенадцать-четырнадцать часов, то папе в 60‐е годы приходилось тащиться туда много дней на санях. Эти дорожные, соответствующим образом оснащенные крытые сани больше напоминали карету на полозьях и были внутри обшиты шкурами. Лошадей несколько раз меняли на почтовых станциях.

Для нас, детей, главным во всех этих путешествиях было то, что папа всегда привозил нам восхитительные засахаренные фрукты, которыми славился Киев.

7. Вилла в Сокольниках

Когда заканчивалась долгая зима, мы в мае переезжали в наш загородный дом в Сокольниках, пригородном дачном местечке на границе с сосновыми лесами, куда можно было добраться только на лошадях.

Этот дом в швейцарском стиле, расположенный в обширном саду, больше похожем на парк, отец в свое время купил у аптекаря Феррейна76 за 7000 рублей, довольно незначительную по тем временам сумму. Правда, покупательная способность рубля тогда была совсем другой, гораздо выше, чем может показаться сегодня. На фронтоне широко раскинувшейся и очень аппетитной на вид виллы были вырезана надпись, сделанная большими буквами: «An Gottes Segen ist alles gelegen» [«Все зависит от Божьего благословения»], которую оставил и следующий, русский владелец виллы.

Будучи большим любителем цветов и садоводства, папа много сделал для обустройства и украшения виллы. Он велел сделать оранжереи и посадить плодовые деревья и кустарники, и все это содержалось в образцовом порядке. Любимым его занятием и отдыхом было собственноручно, с садовыми ножницами и ножовкой, ухаживать за своим детищем.

Нас, детей, больше интересовал фруктовый сад со своими многочисленными стройными шеренгами кустов малины, земляники и крыжовника, а также огород, где мы лакомились великолепными маленькими огурцами, досадуя на то, что нам не добраться до вишни, вызревавшей в недоступных для нас, сорванцов, теплицах, – ведь холодный московский климат исключает зимовку вишневых деревьев под открытым небом.

8. Дядюшка Кнут Шернваль

С Сокольниками связано одно из самых ранних моих воспоминаний: визит маминого зятя, дяди Кнута фон Шернваля77, который жил в Петербурге и однажды побывал у нас в гостях.

Ему, как высокопоставленному чиновнику, полагалась роскошная карета с гербами, на которой он и прибыл к нам в Сокольники. И когда наше семейство в полном составе выстроилось на веранде для встречи высокого гостя, я, увидев лакея в ливрее, обшитой золотым галуном, и, видимо, полагая, что такое богатое платье может носить только император, вскричал: «А на козлах сидит император!»

Этот дядюшка в 50‐х годах приступом взял младшую сестру мамы, тетушку Софи, и увез ее в свое финляндское отечество. В то время он был военным инженером на службе у Николая I, занимался строительством южного участка железной дороги Петербург – Москва и стал свидетелем известной сцены, когда император, чтобы положить конец дискуссиям по поводу маршрута этой железнодорожной трассы, взял линейку, провел на карте линию, соединившую Петербург, Тверь и Москву, и приказал вести строительство именно по этой линии.

Не понимая экономической ценности железной дороги, император хотел построить ее исключительно с одной целью – чтобы в случае восстания в бывшей столице как можно быстрее, кратчайшим путем перебросить туда гвардейские полки. Поэтому даже знаменитый торговый город Великий Новгород на озере Ильмень, который в Средние века имел огромное значение в качестве перевалочной базы Ганзы, остался далеко в стороне от новой железнодорожной линии. Николаевская железная дорога78 стала одной из лучших в мире и выгодно отличается от всех построенных в России вслед за ней железных дорог, потому что при прокладке большинства из них качество было принесено в жертву предпринимательским интересам.

Когда я узнал дядюшку, он уже занимал высокое положение в Министерстве путей сообщения. Одной из его обязанностей было сопровождение императора Александра II во время его путешествий по России. Этот добрый и замечательный монарх, отменивший в 1861 году крепостное право в России и всегда благосклонно настроенный по отношению к отечеству моего дядюшки, соединенному с Российской империей лишь личной унией, в своей государственной деятельности в значительной мере опирался на немецко-балтийских и финских дворян. Оценил он также деловые качества и порядочность моего дядюшки и, я бы даже сказал, удостоил его своей дружбы, во всяком случае, благосклонности. Дядюшка Кнут, принадлежавший к финской знати со шведскими корнями, был возведен государем в баронское достоинство.

Когда император в 1881 году пал жертвой покушения нигилистов, на российский трон взошел его сын, Александр III, человек ограниченный, но с сильным характером. Его пагубная националистическая политика в конце концов привела к Первой мировой войне и гибели Российской империи.

Финляндия, несмотря на свою конституцию и особый государственно-правовой статус, тоже подверглась насильственной русификации. И тем не менее дядюшка Кнут верой и правдой служил и новому императору и дорого заплатил за свою верность: сопровождая его во время поездки по Украине, он серьезно пострадал во время покушения на царя на станции Борки. Это произошло, кажется, в 1886 или 1887 году79. В свое наследное поместье Линднес в Финляндии он вернулся с тяжелыми увечьями.

9. Путешествие в Финляндию

Через несколько лет после того, как я принял лакея на козлах за императора Александра II, мне представился случай познакомиться со своими финляндскими родственниками в Линднесе, которые всегда были мне ближе всех остальных. Это было, кажется, летом 1868 года. Бóльшая часть нашего семейства под предводительством дедушки Купфера совершила путешествие в Финляндию.

Сначала мы провели несколько дней в Петербурге, о котором у меня сохранились весьма смутные вспоминания. Больше всего меня поразила там степень избалованности Даниэля Штукена