Молчание между нами - Джоанна Хо Страница 8

изображения мест, где она хочет побывать, фотографии, кусочки ткани, бусины, старые билеты, чеки. Тия вешает на стены все, что напоминает ей о ее мечтах. Тут и там попадаются фотографии активистов. Майя Анджелу, Юри Котияма, Долорес Хуэрта, Томми Смит и, наконец, три основательницы движения Black Lives Matter: Алисия Гарза, Патрисс Каллорс и Опал Томети. Вешая на стену обложку журнала с их фотографией, Тия настояла, чтобы я запомнила их имена.

И, конечно, огромный постер с Одрой Макдональд – «богиней Бродвея», как говорит Тия, – и постер поменьше с цитатой: «Для тех, кто в минуту нравственного кризиса сохраняет нейтралитет, в аду заготовлен отдельный котел». Это хаотичное многообразие красок и образов идеально подходит Тие.

– Ну вот ты и пережила первую неделю, Мэйдэй, – говорит Тия, едва закрыв за собой дверь. Она садится за стол и сразу переходит к делу. – Как ты себя чувствуешь?

Я сажусь на ее постель и взбиваю подушку.

– Сама не знаю. Как машина, наверное?

– В смысле?

– Функционирую. Со всем справляюсь, делаю что нужно.

– Но…

– Никаких «но». Хватит.

– То есть ты ничего не чувствуешь, вернувшись в школу после?..

– Я стараюсь об этом не думать, иначе не смогу ничем заниматься.

Тия хмурится:

– По-моему, это не очень хорошо, Мэйдэй.

– А что вообще хорошо? – Я сжимаю подушку.

Тия молчит несколько секунд, прежде чем ответить.

– Знаешь, в школу приходили психологи. Показывали презентации о том, как справиться с потерей и все такое. Как до этого, когда покончили с собой Кристиан, Бекка и остальные. Но после смерти Дэнни администрация реально засуетилась.

– Он уже пятый…

– Да, за полтора года. Кристиан и Бекка учились у нас, двое других ребят – в школе «Лос-Арболес». Кто-то уже говорит про эпидемию самоубийств. Да и вообще, это же Дэнни. В общем, руководство школы напугано. Нам разрешили в любой момент уходить с уроков, чтобы поговорить с психологом. Многие так и делали. Я тоже. – Она приглаживает волосы. – Мне это очень помогло, Мэйдэй. И тебе поможет.

Я мотаю головой. Мне и так едва удается держать себя в руках. Меня мутит при мысли о том, чтобы излить душу какому-то случайному человеку и вновь погрузиться в непроглядную тьму.

– Тебе станет легче, Мэйдэй, честное слово. Марк тоже ходил к психологу.

– Серьезно?

– Ну еще бы. Дэнни был нам как брат. Мы вместе были на той вечеринке. Вдруг мы могли его остановить?

Я задавала себе этот вопрос каждый день. Могла ли я его остановить? Я еще столько всего не знаю. Раньше мне не хватало смелости спросить, что случилось на вечеринке, но упустить этот шанс я не могу. Я с трудом выговариваю:

– Тия… что именно произошло… в тот вечер?

Тия вздыхает и обводит взглядом комнату.

– Честно говоря, Мэйдэй, я знаю только со слов Марка. Он был с Дэнни. Я сама танцевала с Аянной и Микейлой, о мальчиках совсем не думала.

Я укладываюсь на кровать и слушаю ее рассказ.

– Потом Марк вдруг схватил меня за руку и спросил, не видела ли я Дэнни. Сказал, что тот выпил больше обычного, потом отлучился в туалет и не вернулся. Мы начали ему звонить, но каждый раз срабатывал автоответчик. Наверное, Дэнни выключил телефон.

– И тут ты написала мне.

– Да. Прости меня, Мэй.

– Тебе не за что извиняться, – говорю я. – Ты ни в чем не виновата.

– Нам нельзя было его отпускать.

Я мотаю головой, хотя по ночам и сама порой думаю о том, как мне следовало бы поступить. Мои мысли движутся по накатанной колее. Надо было уговорить его остаться. Надо было расспросить его про Стэнфорд. Надо было пойти с ним на вечеринку.

Надо было заботиться о нем так, как он заботился обо мне.

Может, тогда он не оставил бы меня одну.

– Знаешь, Тия, я даже не плакала ни разу. Я только все время злюсь.

Тия колеблется, прежде чем ответить.

– Я знаю, что ты разозлилась на Марка в первый день. Но ему тоже нелегко, Мэйдэй. Ему снятся кошмары. Во сне он все время кричит Дэнни, чтобы тот сошел с путей. Он винит себя.

– Что? Правда? Но он ведет себя так, будто все в порядке.

– Ну еще бы. Он притворяется. – Она переставляет мой рюкзак на край стола, вровень со своим. – На самом деле ему тяжело.

Я задумываюсь.

– Надо перед ним извиниться.

– Да не переживай, этот чурбан не в обиде. – Она садится рядом и обнимает меня. – Психологи сказали, что злиться – это нормально. Ты не сможешь оправиться мгновенно. Марк никуда не денется, об этом можешь не волноваться.

– Когда ты стала такой мудрой? Всего-то на два месяца старше меня, а рассуждаешь как бабулька.

Тия пожимает плечами.

– Я с тобой, Мэйдэй. Если хочешь, давай вместе поговорим с Марком. Он за тебя волнуется. Его расстраивает, когда люди замыкаются в себе. – Она встает, подходит к двери и широко улыбается. – Такой уж он любопытный.

Марк невольно улыбается, когда я заглядываю к нему в комнату с виноватым выражением на лице.

– Марк? – нерешительно говорю я, прежде чем Тия заталкивает меня внутрь и заходит следом. – Прости ме…

– Иди сюда, Мэй. – Марк откладывает в сторону открытую книгу – он все время что-то читает, – встает и обнимает меня, совсем как его мама. В отличие от нее, он совсем не похож на подушку. Благодаря баскетболу у него отлично развита мускулатура. На ощупь он напоминает идеальное авокадо – упругое и самую малость податливое, но не мягкое. Наверное, странное сравнение, но мне плевать. Это правда.

– Прости, что я на тебя рассердилась, Марк, – бормочу я, не разрывая объятий. – Я просто…

– Я понимаю, Мэй. – Марк делает шаг назад и смотрит мне в глаза, будто видит в них мое смятение. – Я тоже был не прав. Не стоило в первый же день приводить тебя в любимое место Дэнни.

– Дело не в этом. Ты просто казался таким… таким… беззаботным.

– А, вот ты о чем. Я стараюсь жить сегодняшним днем. Шаг за шагом.

– Притворяешься, да? – Я беру Тию за руку.

– Как умею. – Он снова смотрит на меня, и в глубине его глаз я вижу океан, похожий на мой.

– А я что говорила? – Тия усаживается на его кровать и тянет меня за собой. Комната Марка совсем не похожа на ее. Здесь преобладает черно-белая палитра с деревянными элементами. Кровать идеально заправлена. На стене висит коллаж из пяти фотографий, расположенных под прямым углом на расстоянии ровно 4,5 сантиметра друг от друга. Я вижу на фото семейство Дюверн, Марка и Дэнни в баскетбольных формах, Марка и Тию, корчащих смешные рожицы, нас вчетвером на пляже, Марка с трофеем в руках. У стены стоит какое-то растение с вытянутыми вверх листьями. Несмотря на приглушенные цвета и дотошную опрятность, комната выглядит теплой и уютной.

– Какие у вас планы на вечер? – внезапно спрашивает Марк. Он кладет закладку между страницами книги и закрывает ее. Закладка у него в виде сжатого кулака.

– Как ты ловко меняешь тему, – фыркает Тия.

– Особо ловким меня не назовешь. – Он наклоняет голову набок. – Разве что на баскетбольном поле.

– Мы, наверное, просто посмотрим какой-нибудь фильм, – говорит Тия. – Может быть, пиксаровский мультик. Хочешь с нами?

Марк задумчиво постукивает пальцем по губам.

– Заманчиво, весьма заманчиво. Но я слышал, у Джоша Макинтайра сегодня будет вечеринка. Его отец уехал, он остался один в большом доме. Знаете его? Он в одиннадцатом классе.

Тия бросает на меня многозначительный взгляд.

– Да, он ходит с нами на литературу.

– Я хочу съездить с ребятами. Поехали вместе?

Тия смотрит на меня:

– Можем остаться и посмотреть кино с моей мамой. А можем потанцевать.

– Даже не знаю, – говорю я. – Я люблю смотреть фильмы с твоей мамой.

– Решай сама.

– Пойдем, – говорит Марк. – Если надоест, я отвезу тебя домой.

– Думаю, тебе не помешает развеяться. Ты же любишь танцевать. – Тия вопросительно приподнимает брови.

Я колеблюсь. С одной стороны, я не ходила развлекаться с тех пор, как Дэнни не стало, да и вообще не бывала на вечеринках без него. Иногда мы приезжали вместе, иногда он приходил попозже вместе с друзьями, но он всегда за мной присматривал. Однако Тия права: мне и правда нравится танцевать. Танец – это почти