«Неудачники» – команда мечты - Дмитрий Ищенко Страница 6

Чего-то такого Перов, в общем, и ожидал, но все равно загрустил, когда на себе ощутил, что от судьбы никуда не деться. Или все-таки деться можно? Но так запросто из колеи не выбраться. А рвать по живому он пока не хотел. Все надеялся как-то договориться. Но вот не получалось.

В школе его, с одной стороны, понимали. Сами были в таком же положении. Но с другой стороны, если Перов бы ушел, то остальным пришлось бы взять его большую нагрузку. Кто ж на такое согласится?

Вот тут и подоспел день здоровья. Его всегда объявляют в начале учебного года – как правило, в первую субботу сентября, пока позволяет погода. На пару часов школьники с учителями уходят в окрестные сопки, там жарят сосиски, а после, уставшие, но довольные, приходят домой.

– Помните, год назад вы обещали сходить с нами на старый маяк? – подошел к Перову Солнце накануне похода.

Перов поднял голову.

– Точно ведь, обещал… – произнес он не столько своему тезке, сколько себе самому. Выпрямился и посмотрел в сторону моря.

Старый маяк, о котором вспомнил Петя, находился неблизко. К нему надо было идти от поселка по побережью километров пятнадцать. Плюс обратный путь. Одним днем не обернуться.

– На маяк пойдет только тот, кто готов, – строго предупредил учитель.

По факту вышло, что готов был весь класс. Взяли палатки, рюкзаки и провизию на два дня. Рано утром отправились в путь. Обогнули залив и песчаную отмель, за нею – старинный погост с видом на море, потом вышли на побитую временем грунтовку. Было солнечно и тепло. И вновь только красно-зелено-желтый ковер ягеля, трав и низких кустов напоминал про осень.

– Хорошо, что нет дождя, – произнес учитель шагавшему рядом Солнцу. – Иначе было б тоскливо.

Петя кивнул в знак согласия. Рядом с ним шли Мишка, Синица, ребята из класса. Поначалу шумные, уже через пару километров они стали тише и спокойнее. Может, и не надо было идти, подумал Перов, глядя на своих подопечных. Но те сосредоточенно шагали вперед и даже не думали о том, чтобы поворачивать обратно. А потом эта грунтовка, которой было как минимум лет сто, и вовсе захватила их внимание, чувства и мысли, которые всегда приходят к людям в дороге, – о верном пути, его цели, о том, кто идет с тобой рядом. Но потом и они исчезают. Все эти мысли дорога забирает себе. И человек размышляет о том, не натирает ли обувь и не надо ли снять свитер под курткой.

Часа через три вышли к морской биостанции. Она стояла на побережье у самого выхода из залива, километрах в десяти от его устья. Когда-то давно здесь текла научная жизнь, спокойная и тихая. Станция была одной из лучших в стране. Море и скалы, сопки и птичьи базары, множество бухт в изрезанной еще ледниками прибрежной черте – самое место, чтоб исследовать грань между морем и сушей. И то и другое здесь можно было потрогать рукой. Сейчас, в принципе, тоже. Только кому это в наши дни нужно?

На станции сделали привал. Спустились ближе к морю, достали термосы и бутерброды. Петя сидел на камне и, как всегда, думал о чем-то своем. Те мысли, которые у него на время забрала дорога, теперь возвращались с новой силой, словно прибой, но были уже чуть другими. Потому что даже за те три часа, что Петя шел по дороге, он уже изменился. Пусть немного, но уже был другим человеком.

– А вот интересно, – произнес Петя, держа в руках крышку от термоса, наполненную чаем, – говорят, что нельзя войти в одну и ту же реку дважды. Про море же такого не скажешь. Оно ведь не течет, как река. Оно – цель этой самой реки. И морю уже торопиться некуда. И получается, что в море войти дважды вполне даже можно.

Синица прыснула и засмеялась. Перов тоже улыбнулся. Следом зашевелился весь класс.

Пузырь, как всегда, зашумел.

– Ну ты даешь, Солнце! – воскликнул он. – Опять за свое! Что там у тебя в голове творится?! Этого ж никто не знает! Тебе точно надо философом становиться. В нашей деревне их еще не было. Ты станешь первым.

Петя пожал плечами и отставил термос.

– А еще у меня, кажется, натерлись мозоли, – так же серьезно добавил потенциальный философ, не очень понимая, что такого смешного сказал. А не понимал, потому что такие мысли для него были в порядке вещей.

– Дать тебе лейкопластырь? – спросил учитель и достал из рюкзака аптечку. – Помощь нужна?

– Нет, спасибо. Вроде бы справлюсь, – ответил Солнце и намотал лейкопластырь на палец.

В словах «старый маяк» было что-то неправильное. Ну как такое может быть, говорил сам себе Солнце, когда они огибали мыс, который скрывал станцию, и по камням направлялись дальше вдоль берега. Дорога здесь уже не читалась совсем.

Так вот, может ли маяк быть старым? Твоя главная задача – светить на сотни километров вокруг, помогать искать верный путь и защищать корабли от его опасных изгибов. А тут ты уже стал старым, ненужным, забытым людьми? Получается, что теперь они обходятся без тебя. У них ведь есть всякие джи-пи-эс и прочие электронные штучки. Но что делать старому маяку? Просто стоять и разрушаться? Печальная перспектива.

К маяку подошли уже ближе к вечеру, часов около четырех. Солнце начало клониться к горизонту и с каждой минутой становилось оранжевым, ярким, густым.

Учитель и дети несколько раз обошли вокруг основания маяка, то задирая головы на макушку, то оглядываясь на солнечную дорожку, которая бежала по волнам. Потом Перов долго проверял, можно ли войти внутрь башни, потому что, естественно, всем захотелось подняться наверх – туда, где должен быть свет.

Первым это сделал учитель. Осторожно поднимаясь по винтовой лестнице и держась за перила, он все время говорил себе, что вот сейчас все будет окончательно плохо или пойдет наперекосяк. Он был готов к тому, что обрушатся лестница и поручни, а он сорвется и потом всю обратную дорогу дети будут тащить его или оставят на станции до приезда скорой помощи, если она вообще сможет добраться сюда через несколько дней.

Но реальность не подкачала и мрачных ожиданий не оправдала. Перов благополучно забрался на смотровую площадку, выдохнул и огляделся. Где-то внизу, у скал, плескалось море, солнце открыто светило в лицо, а все земные проблемы