Кумир - Ксения Черриз Страница 30

вами не Тони, а некий молодой мужчина, который идет по старинному особняку в самом центре Москвы. Его рука скользит по перилам, когда он поднимается вверх. Его лицо сосредоточено. Взгляд прямой. Вы ничего не знаете об этом мужчине. Но потом кадр сменится, и этот самый мужчина будет сидеть во фраке за роялем и играть. Его лицо, всего несколько секунд назад такое серьезное, преобразится. И вы не сможете отвести взгляда. Я всегда любила, когда Тони играл на пианино. Одни из самых счастливых воспоминаний о Лос-Анджелесе, которые навсегда останутся в моем сердце.

Первая половина съемок завершилась, и Тони вернулся в гримерку, чтобы сменить костюм. Вокруг него тут же начала суетиться Алена, но он, против обыкновения, не стал с ней любезничать, а посмотрел на меня:

– Ты видела?

– Да. Ты… – Я замялась. Был великолепен? Прекрасен? Замечательный актер? Что мне сказать? – Хорошо смотрелся в кадре, – наконец нашлась я.

Он долго молчал, изучая мое лицо, и произнес:

– Спасибо. Спасибо, Джулс.

Мы проторчали в особняке не меньше четырех часов.

* * *

WhatsApp

Анна: Ульяна, все в порядке? Как дела у мистера Беннетта?

Ульяна: Все отлично. Мы закончили.

Анна: Ужин будет в ресторане отеля. Присоединяйтесь, если хотите.

Ульяна: Спасибо.

Съемки завершились. Я хотела предложить Тони снова пройтись, но потом посмотрела на его посеревшее лицо и решила, что лучше будет заказать такси. Пока мы ждали машину, к нам подскочила Алена.

– Я была так рада познакомиться! – защебетала она. – Может, мы вместе потусим где-нибудь?

Тони открыл было рот, но я его опередила:

– Не сегодня.

– О, жаль, ну тогда, может, в другой день?

– Да, звони, – и я оставила ей свой номер телефона.

– Тони, я была та-а-ак рада знакомству! Ты супер!

Он нашел в себе силы улыбнуться. Подъехала машина, и мы сели в салон.

Тони прикрыл глаза, откидываясь на сиденье, и у меня перед глазами возникла картинка из вчерашнего вечера. После ресторана он вот так же сидел, отрешенный и утомленный. Я испытала острое желание отгородить его от мира, дать ему время отдохнуть.

До отеля мы добрались быстро, несмотря на вечерние пробки. До ужина оставался буквально час, и я задумалась, что мне делать и куда идти. Но Тони решил за меня. Двери лифта открылись, и он спросил:

– Ты идешь?

И я кивнула, заходя вместе с ним.

Пока он был в душе, я написала Саше, и мы договорились встретиться около восьми, чтобы поехать домой вместе. Он действительно заканчивал рабочий день в бизнес-центре на Овчинниковской. Я с нетерпением ждала, когда слияние компаний закончится и Gala Marketing полным составом переедет в наше здание.

В комнате появился Тони. Из одежды на нем было только полотенце вокруг бедер, и я не смогла подавить дрожь, пробежавшую по телу. Он рухнул на кровать, закрывая глаза.

– Мне надо пару минут.

– Хочешь воды? Или кофе?

– Кофе – отличный вариант, – ответил он, и я позвонила на ресепшен.

– Себе тоже закажи, если хочешь.

Через пять минут нам привезли френч-пресс и две кофейных пары.

– Спасибо, дальше я сама, – поблагодарила я официанта и закрыла дверь.

Возня с кофе дала мне возможность, во-первых, не пялиться на Тони. Во-вторых, немного успокоиться. Не может быть, чтобы меня еще мог возбуждать его обнаженный торс. Я зажмурилась, вызывая в памяти Сашины кубики пресса и то, как ему нравилось, когда я пальцем обрисовывала их контур. Когда я повернулась к Тони, оказалось, что он уже надел свежую футболку и джинсы. Да, так намного лучше.

– Спасибо, Джулс.

Он постепенно приходил в себя. Если честно, я никогда не задумывалась о том, насколько профессия актера тяжела. Казалось бы – ну прошел он раз десять по лестнице, ну поулыбался там, где надо, – что в этом такого. Но потом я вспоминала Тони на площадке и то, насколько он выкладывался, доводя все до совершенства. Как легко перевоплощался и выполнял все просьбы режиссера. Для него это жизнь. Я подумала, что в Лос-Анджелесе, по сути, не видела его с этой стороны. Озвучка требовала от него меньших усилий, а пробы были короткими. Тогда мне казалось, что его намного больше выматывает безделье.

С каждым глотком кофе его отпускало.

– Ты в порядке? – спросила я.

– Да, спасибо. Ты такая заботливая.

Я улыбнулась, но не стала отвечать.

– Ты знаешь, еще тогда, в Лос-Анджелесе, я думал, что из тебя вышла бы идеальная подруга для звезды. В тебе есть сострадание. Многим кажется, что игра на публику – это рай неземной, ведь мы за это получаем неплохие дивиденды – слава, деньги, связи, неограниченные возможности. Но никто не думает о том, как мы по кусочку теряем себя.

Кажется, он впервые говорил со мной о своей профессии так открыто.

– Кто я? Тони, парень из Сан-Диего, сын стоматолога? Или Тони – звезда школы. Или Тони – мужчина мечты для девушек? А может, я Джек? Или Грегори? Или Шон? Кто я? Музыкант, врач, просто хороший парень? А может, плохой парень, который появился в кадре на две секунды?

Он замолчал, слегка прокручивая чашку с кофе в руках. Осадок оставлял на белоснежной керамике светло-шоколадные широкие полосы.

– Я думаю, что ты – это ты, – нарушила я молчание. – Тони, который умеет примерять на себя десятки личин, но, возвращаясь домой, оставлять их за порогом. Я всегда знала тебя именно таким. И сегодня я искренне восхищена твоей работой. – Я говорила от всего сердца, но отчего-то чувствовала, как краснеют щеки. – Знаешь, глядя на тебя сегодня, я вспомнила, почему выбрала тогда тебя.

– Чудесная Джулс. Как я мог тебя потерять? – спросил он тихо.

– Уже не важно. Наверно, мы не подходили друг другу, – сказала я, не веря своим словам. Очень даже подходили. Мы могли бы быть прекрасной творческой парой. Но назад пути нет, и дважды в одну реку не войти…

– Нет, это я дурак.

Повисла пауза. Возможно, я должна была что-то ответить. Я очень боялась, что сейчас он попробует дотронуться до меня, а я буду не в силах сопротивляться. С ужасом я поняла, что какая-то часть меня еще хочет его. Эта часть была слабой и маленькой, и я успешно подавляла ее силой разума, но что, если бы у меня не было Саши? Уверена, я бы бросилась в объятия Тони, снова поверила бы ему, и это кончилось бы новой катастрофой. «А если нет? Если в этот раз все могло бы быть по-другому?» – тихонечко шепнула «неправильная» часть моего сердца.