Пески Виды - Александра Николаевна Пушкина Страница 29

Ватар с сомнением заглянул в мешочек:

– Тебе зачем?

– Не мне. Ей, – Аня кивнула на Атааль.

– С ней я делиться не стану!

– Ватар… я понимаю, что они держали тебя в рабстве и даже били. Но… нельзя же бросать её умирать от голода, когда она очнётся. Я так не могу.

– А я могу. – Ане показалось, что в этот момент Ватар был похож на обиженного малыша, готового показать язык.

– Слушай, но ведь если бы не она, мы бы не смогли убежать из дворца, – зашла она с другой стороны.

Ватар ничего не ответил, но и не уступил.

– Ну пожалуйста, я тебя прошу.

В ответ он что-то недовольно фыркнул и кинул Ане ещё одну факихару. Пустой мешочек полетел в шерстяной бок хаутоха.

– Спасибо! – обрадовалась девочка.

В этот момент, осыпая ручейки синеватого песка, к ним спустилась Лета.

– Мне кажется, я видела какое-то движение вдалеке. Подождём немного. Теперь Моату найдёт нас сама.

– Если это не погоня или не какой-нибудь хищник, – скривился Ватар.

– Ой, да нет же! Для погони слишком мало, а хищники не нападают на группу людей. Я как-то видела кхату, она сбежала при первом же звуке наших голосов.

– Это вы, значит, камнеедов не видели, – рассмеялся мальчишка.

– Камнеедов? А это кто? Они живут в горах, как вы? – искренне заинтересовалась те-ранги.

– Это самые крупные хищники подземного мира. Маскируются под камни, а подойдёшь ближе – хрум, и нет тебя.

Аня с содроганием вспомнила куффу с торчащей из-под песка «рукой». А в мире Твилингаров были студёные. Не самые лучшие воспоминания посреди ночной пустыни.

– Но это, конечно, если не знать, – с видом «бывалого» продолжал Ватар, – что на этих уродинах растёт белый лишайник. Увидишь такой – лучше десятой дорогой обойти. Хотя, бывает, это камнеед просто спину почесал, и на обычной породе след остался.

– Ой, как же хорошо, что мы не в вашем подземелье живём! – хихикнула Лета.

Напомнить ей о куффах Аня не успела. Рядом громко застонала Атааль:

– Зарба, как больно! И мутит… Где я? Кто-нибудь…

Аня нависла над разбойницей:

– Привет. Ты в пустыне. Мы потерпели хаутохокрушение, и ты упала и ударилась.

– Но ведь мне удалось?..

Видимо, она имела в виду – сбежать от брата, поэтому Аня кивнула:

– Удалось. Ты есть хочешь? – она показала фрукт.

Но Атааль скривилась:

– Пить… или умереть…

– Воды у нас пока нет, – пожала плечами Аня.

Она вовремя сообразила, что нужно оглянуться, и выразительно посмотрела на Ватара, явно собирающегося что-то ляпнуть по поводу второго варианта. Мальчишка закатил глаза и пожал плечами.

– Моату! – встрепенулась вдруг Лета.

По сыпучему склону бархана плавно соскользнула змееходка. Вся поклажа осталась при ней, чему обрадовалась не только Аня.

Те-ранги обняла морду своей питомицы, и так они простояли какое-то время.

– Погоди умирать, – весело сообщила Аня разбойнице. – Нам воду привезли!

После того как Атааль напоили и перевязали ей голову, беглецы устроили совет.

– Когда Моату с нами, мы сможем даже день в пустыне пережить, – радостно чирикала Лета.

Аня вспомнила душные недра тента и подумала, что лучше бы всё-таки этого избежать.

– Ну не рядом же с гниющей тушей! – возразил мальчишка. – Надо попробовать за оставшуюся ночь найти какое-то укрытие. Да и, если за нами будет погоня, лучше тут не ошиваться. Хаутох слишком заметен.

– Хоть он и раб, я с ним согласна, – слабо проговорила Атааль.

– Я больше не раб! – выплюнул Ватар.

– Тот, кто однажды им побывал, носит клеймо всегда!

Аня поняла, что нужно вмешаться, и быстро, иначе они рискуют так и остаться здесь.

– Ну хватит! – Она встала между ними. Особенно пристальный взгляд достался Атааль. – Ватар не раб и никогда им не был. Он был пленником в вашем дворце. И сейчас он свободен. Если ты хочешь идти с нами, больше его так не называй.

Разбойница в ответ сверкнула тёмными глазами, но потом скривилась и отвернулась. Это показалось очень странным, потому что Аня была уверена – встань она так в своём классе, её высмеяли бы с первых слов или даже раньше. Это одновременно немного пугало и вселяло ощущение могущества. Пусть и среди маленькой группы, почти полностью состоящей из сверстников. Да и Атааль, хоть и была старше, зачастую вела себя как капризный ребёнок.

– Нам надо выбираться отсюда, а не ругаться! – уже миролюбивее добавила Аня.

– Я согласна с тобой, сабихо! – серьёзно кивнула Лета. – Надо решить, в какую сторону мы пойдём и кто поедет на Моату.

Аня насторожилась. Бли-ин! Она же совсем забыла, что у змееходки всего два седла! Значит, двоим придётся идти, а учитывая состояние Атааль и то, что хозяйка животного – Лета, выходит, что пешком отправятся они с Ватаром. Девочка с сожалением вздохнула:

– Атааль точно пешком никуда не дойдёт.

К её затаённой радости, Лета вдруг предложила:

– А я могу вести Моату в поводу, тогда и ты поедешь.

Ватар тихо фыркнул. Сначала Аня на него даже разозлилась. Он же мальчик, он сильнее – чему тут возмущаться? Но тут её взгляд упал на его босые ноги. Она-то до сих пор оставалась в привычных разношенных кроссовках. Видимо, их внешний вид не привлёк похитителей. Да, в них не слишком удобно идти по песку, но каково будет Ватару? Ночью в пустыне холодно, а он ещё и хромает. И потом… если ехать на змееходке, она просто уснёт – всё-таки почти сутки без сна, а вот пешком вполне может взбодриться. Поэтому Аня покачала головой:

– Поедет Ватар. А я с тобой за компанию… прогуляюсь.

Лета просияла:

– Аня, это очень-очень здорово! То есть… я благодарю тебя, сабихо!

– Спасибо, – буркнул Ватар, которому, судя по опущенным глазам, теперь стало неловко.

Вот не поймёшь этих мальчишек!

Атааль аккуратно посадили в седло на место Леты, и те-ранги обвязала её ремнём, чтобы та не упала, если вдруг заснёт или потеряет сознание. Пещерник взобрался на Анино место, и маленькая процессия, обогнув погибшего Хихи, тронулась в путь.

Аня бросила последний взгляд на животное – широкий рот и глаза были закрыты, голова вытянулась вперёд, будто бы хаутох только спал.

– Спасибо тебе, и прости, пожалуйста, – шепнула девочка на прощание.

Если присмотреться, можно было по небу понять, как движется планета Виды. Вот скопление мелких звёзд, похожих на ладонь с растопыренными пальцами, медленно скрывается за горизонтом – за бескрайним морем тёмных барханов,