Последнее заклинание - Аньес Ларош Страница 20

Молодой человек вымазал им лицо Гале и сунул несколько ягод целиком ему в рот.

Сначала ничего не произошло, затем мало-помалу щёки Гале стали розоветь, глаза открылись, зажмурились, и из них потекли слёзы. Он покашлял, сначала слабо, потом сильнее и, задыхаясь, попытался сесть. Прюнель машинально отпрянула.

– Он снова с нами, – произнёс Сьель. – К сожалению.

Девочка кивнула, не ослабляя бдительности.

– Фу, какая гадость! – пробормотал Гале придушенным голосом и стал отплёвываться, чтобы избавиться от вкуса ягод. Потом очумелым взглядом посмотрел вокруг. – Где это я? – И с блаженной улыбкой добавил: – А, Прюнель! Рад тебя видеть и тебя тоже, Сьель! Но… что я здесь делаю?

С выпученными глазами он казался растерянным, почти испуганным, однако, когда он, шатаясь, встал на ноги, девочка неосознанно отступила ещё на шаг.

– Не бойся, – почти не открывая рта, тихо сказал ей Сьель, – в нём не осталось ни капли магии, и так будет всегда.

– Откуда ты знаешь?

– Я вас определяю безошибочно. Можешь мне поверить, я никогда не заблуждаюсь. Он стал таким же простым человеком, как я!

Он повернулся к Гале, который, опустив руки, принял оторопелый вид.

– Иди вдоль ручья направо, – приказал ему Сьель. – Через час дойдёшь до водопада. Там увидишь хижину, постучишь в дверь. Женщина, которая откроет, отведёт тебя в Уридель, где ты останешься. Там нужна помощь в сборе слив.

Гале молча кивнул и механическим шагом удалился.

– Безобиден, как только что вылупившийся цыплёнок, – заметил Сьель. – Не знаю, что ты с ним сделала, но видно, что он больше не волшебник.

«Лишь бы то же самое не случилось с Роком», – подумала девочка. Нужно, чтобы Дюна за это поручилась.

– И кстати, молодец! – добавил Сьель. – Я не люблю колдовства, но ты справедливо лишила его способности к магии, в нём было больше яда, чем в бледной поганке.

Похвала, особенно от него, подняла Прюнель настроение. Как и его радушие. Не говоря уже о тёмной коже и нежных зелёных глазах, к которым она определённо была неравнодушна.

– Я, со своей стороны, угрызений совести не чувствую – прежний Гале был чудовищем! – заметила девочка.

Сьель одобрительно улыбнулся и подошёл к Ласке.

– Теперь ты, красавица!

30

Поначалу ягоды киенаомы не возымели действия на Ласку, лишь ноздри у неё дрогнули.

– Не получается, – вздохнула Прюнель.

– Да, это может занять больше времени. Если хочешь, возвращайся домой отдыхать, а я с ней побуду.

– Нет, я её не брошу. Хочу быть рядом, когда она очнётся.

Сьель кивнул и прижался спиной к стволу красивой пальмы.

– Я тебя понимаю. Они чудесные, эти волшебные животные, только здесь я вам завидую.

Прюнель опустилась на колени напротив него, положив руку на бок единорога.

– Что именно ты имеешь против нас?

– Ну, это длинная история.

– Расскажи, у нас ведь есть время.

Он вздохнул и уставился вдаль.

– Я родился на большом острове Чулипа, расположенном недалеко от берега. Там нет ни чародеев, ни чародеек, хотя иногда они там останавливаются на короткое время. Но в этом случае по нашим законам им запрещено практиковать магию. Когда мне было десять, Гале с родителями проводил там лето. Они поселились в соседнем с нами доме, и мы с ним очень подружились.

Прюнель выкатила глаза – она и не подозревала об этом.

– Когда они уезжали, Прерия, мать Гале, и его отец Котон предложили взять меня с собой, чтобы я провёл осень на материке. Мои родители колебались, но я очень их упрашивал – мне ужасно хотелось поехать. Наконец они уступили, убеждённые, что с началом зимы я вернусь, но я, конечно, так и не вернулся.

– Что произошло? – спросила девочка.

Он поднял на неё грустные глаза.

– Как только мы прибыли сюда, в их дом в деревне Уридель, отношение ко мне изменилось. Гале перестал обращать на меня внимание, и из его друга я превратился в семейного слугу. Убирал в доме, готовил пищу – тогда я и освоил поварское искусство, – ухаживал за садом и так далее. Если я отказывался, они угрожали наслать зловещее проклятие на моих родителей или младших сестёр, поэтому я подчинялся. А когда Гале снова заинтересовался мной, всё стало ещё хуже.

Он помолчал, и Прюнель не решалась подталкивать его к продолжению.

– С разрешения его родителей я три года служил у него подопытным кроликом, – продолжил юноша. – Он ставил на мне эксперименты. День за днём без передышки я терпел любые фантазии, которые приходили ему в голову, чаще всего пагубные.

Девочка в ужасе распахнула глаза. Она легко могла представить мучения, которые пережил Сьель.

– И твои родители не приезжали за тобой?

Он покачал головой.

– Потом я узнал, что Котон наложил на них заклятие забвения, так же как и на всех моих знакомых… Никто больше не помнил о моём существовании!

Прюнель помолчала, затем осторожно спросила:

– Понимаешь, эти чародеи… они Тёмные, злые волшебники, а мы не все такие!

Сьель пожал плечами.

– Постепенно я это понял. Но неважно, это сильнее меня – я просто инстинктивно не доверяю никому из вас.

Он встал и раздавил ещё несколько ягод перед большим носом Ласки.

– К счастью, – продолжил он, – люди узнали, как со мной обращаются, и сообщили об этом Дюне. Она сразу же вмешалась, забрала меня к себе и запретила семье Гале вступать со мной в контакт. Вот так два года назад я согласился быть её поваром. Она предоставила мне свободу и крышу над головой, и я вечно буду ей благодарен за этот бесценный дар. Но от остальных чародеев я стараюсь держаться подальше!

– Я понимаю, – вздохнула Прюнель, не уточняя, что находит эту историю очень грустной.

Что скрывать – теперь, когда юноша раскрыл душу, он нравился ей ещё больше.

Вдруг Ласка тихо заворковала. Девочка, на седьмом небе от счастья, присела около неё.

– Вот и ты, моя любимица, моя обожаемая спутница!

Единорог открыл глаза и взглянул на хозяйку туманным, но полным нежности взглядом. Прюнель погладила его бархатные уши, осыпала комплиментами, затем Ласка медленно встала и положила голову на плечо Сьелю.

Он расплылся в счастливой улыбке и погладил животное, которое заурчало ещё громче. Если Ласка, которая никогда не ошибалась в людях, оказала ему такую честь, значит, девочка без опасений тоже может ему доверять. Прюнель всерьёз и не сомневалась в этом, но такое красивое подтверждение согрело ей сердце.

– Мне нужно