О Родине - Василий Михайлович Песков Страница 18

Из многих охот поджидание птицы на тяге занимает особое место в сердце охотника. Важна в ней поэзия. Солнце покатилось за горизонт. В апрельских сумерках под сапогами хрустит вечерний ледок, кричат дрозды, затихая к ночи, еще гремят талой водицей мелкие ручейки. Пахнет прелой осиной, нежной зеленью первых лопнувших почек, мокрым лежалым листом. Все весна разбудила. И все утишает к ночи легкий апрельский морозец. В эти минуты, тщательно выбрав место, охотник весь превращается в слух. И вот он, желанный звук: резкое «цыканье» и мягкое «хорканье». Летит! На фоне красной зари или густеющей синевы неба видишь этого летуна. Он кажется очень большим в неровном и невысоком своем полете. Обычно видишь лишь силуэт птицы с крупною головой и опущенным клювом, характерным для куликов Охотник стреляет. Но, как ни странно, далеко не всегда попадает в небыстро и низко летящую птицу: сказываются волненье, неудачно выбранная позиция и «угловатый», толчками, полет кулика.

А сбитый, он падает в темень кустов. И даже с помощью фонаря найти его не всегда удается. Настоящий охотник очень старается: оставить подранка и не найти добычу для него – грех, но тяга длится недолго – около часа, до густых сумерек, когда глазастая птица уже не может увидеть на земле то, что ищет, и охотник спешит хотя бы раз еще вскинуть ружье.

Но часто сбитый и не найденный вальдшнеп – это все, что «выстоит» где-нибудь на опушке стрелок. И все равно тяга оставляет волнующие воспоминания, которые можно, впрочем, получить и не имея с собой ружья.

Что значит «тяга»? Это брачный полет кулика по выбранному маршруту – вдоль опушки, над прогалом, где по лесу течет ручей, над поляной в лесу, вдоль перепада высокоствольных деревьев и мелколесья. Птице сверху хорошо виден полетный путь, человек же внизу должен его угадать и занять нужное место для наблюдения или стрельбы.

Летящий вальдшнеп, опустив клюв, издает свои брачные звуки и большими глазами внимательно смотрит вниз, надеясь увидеть самку. Она тихо отвечает соискателю счастья, бывает, даже взлетает невысоко и тут же садится. Летун немедленно к ней устремляется. Далее следуст свадебный ритуал с танцами, распушеньем хвостов, скрещением длинных клювов и спариванием.

Ухажер на несколько дней прерывает полеты, но, как только самочка сядет на кладку из трех-четырех яиц, «многоженец» возобновляет вечернее патрулирование, и если не напорется на пучок дроби, то до начала лета раз пять успеет «жениться», соперничая в воздухе с другими искателями счастья, – сердито «цыкает» или соревнуется в акробатике перелета. Иногда же счастливая пара – самец и самочка вальдшнепов – летит по излюбленному маршруту вместе.

Предполагают: в благоприятные годы самка вальдшнепа делает за сезон две кладки, и таким образом птицы умножают свой род, ведь охотятся на них не только на тяге, но и под осень «на грязи», куда они прилетают поискать червяков, охотятся на «высыпках» во время осенних миграций и на зимовках в западной части Европы. Во Франции глубокой осенью я видел охотника, у которого на ремешках пояса висели два чибиса и вальдшнеп, показавшийся мне совсем небольшим в сравнении с тем, что видишь на вечерней заре во время тяги весной.

Внешность у вальдшнепа примечательная. Обращаешь внимание сразу на клюв – длинный, с мягким чувствительным окончаньем. Добычу свою – червяков и всякую мелюзгу – птица находит в прелых листьях и в лесном перегное на ощупь. Большие угольно-черные выразительные глаза вальдшнепа сдвинуты почти на затылок. В добывании корма они почти не участвуют, зато при пролете в лесу их легче сохранить от встречных сучков, и боковой обзор у вальдшнепа-летуна меж деревьев очень большой. Угловатая крупная голова и большие, как у всякой ночной птицы, глаза дают повод говорить о вальдшнепе как о птице «с рассудком», таинственной, не вполне изученной знатоками птичьего мира. Коричнево-серое оперенье у вальдшнепа рассчитано на покровительственную окраску лесной ветоши. Птицу трудно заметить. Взлетает вальдшнеп, как бы ленясь, иногда почти из-под ног. А самочка, плотно сидящая на яйцах, так полагается на «незаметность» на ковре старых листьев, что иногда до нее можно дотронуться.

Спугнутый вальдшнеп лавирует меж деревьев, как слаломист, а в высокоствольном лесу винтом поднимается вверх у ствола, избегая боковой густоты веток. В этом ему помогают руленье хвостом и усиленная работа одним крылом, в то время как другое крыло работает слабо.

Птенчики вальдшнепа, вначале беспомощные, получающие пищу из клюва матери, быстро растут, взрослеют и через два месяца уже вполне самостоятельны, что иногда позволяет родительнице еще раз справить свадьбу и к отлету глубокой осенью воспитать еще один выводок вальдшнепят.

Соседями вальлшнепов в относительно спокойных, не подверженных присутствию людей лесах, являются тетеревиные выводки. Но у этих птенцы способны сразу по вылуплении из яиц следовать за матерью и раньше, чем вальдшнепы начинают летать…

В повадках вальдшнепа много интересного и не вполне ясного – лесной отшельник лишь во время свадебного патрулирования лесных маршрутов находится на виду человека. Кормясь ночью, днем он прячется. Все же птицу на ночных кормежках можно поймать, неожиданно освещая сильным электрическим фонарем место, где днем замечены были следы кормежки. Это дает возможность вальдшнепов кольцевать, что помогло узнать о местах их зимовок и возвращении к лесам, где они родились.

На миграционных маршрутах вальдшнепы показывают себя хорошими летунами, одолевающими за ночь до шестисот километров. Как и многие птицы, они легко переносят холод, и только снег и подмороженная земля заставляют их улетать на зимовку в районы, где перебоев с едой зимой не бывает.

Замечена способность вальдшнепов врачевать свои раны. Место, задетое дробью или зубом лисицы, эти птицы залепляют мхом и травинками, смешанными с глиной. Такой «пластырь» предохраняет тело от зараженья.

Еще об одной удивительной способности вальдшнепов – сохранять птенчиков – говорят давно, но считали это охотничьей байкой. Теперь же с достоверностью установлено: самки вальдшнепов, как и многие птицы, прикидываясь ранеными, отвлекают опасности от гнезда, но удивительно другое – иногда птица, прижав птенца к животу ногами и клювом (а иногда на спине), уносит его от беды. Снять на пленку этот момент крайне трудно. Но снимок птенчика, оброненного матерью, мне прислали недавно читатели нашей газеты. Замечена еще одна маленькая тайна птицы-отшельника. Во время кормежки вальдшнеп топчется на месте, где могут быть червяки, и те, принимая «топот» за шум дождя, спешат к поверхности, что и нужно