Золотые вёсла - Мария Папаянни Страница 14

– Позови его сюда.

– Накос боится, что ты спутаешь его со мной.

– Нет, скажи, пусть подойдет.

Янгос ушел. Иро посмотрела на него. Взрослый человек. Явно старше папы, но ведет себя как маленький. К дереву он не шел, а прыгал. Затем они с братом скрылись за стволом. Точнее, они думали, что спрятались, а на деле Иро их отлично видела. И слышала, как они разговаривают. Вскоре братья появились, вдвоем. Янгос чуть ли не тащил за собой брата, который притормаживал в нерешительности.

– Привет, Накос! Я очень рада с тобой познакомиться.

– Здравствуй, девочка.

– Меня зовут Иро.

– Тебя зовут Иро.

Вскоре они уже болтали словно старые друзья. Братья были страшно довольны: Иро придумала, как им различаться. Один пусть носит рубашку навыпуск, а второй – заправляет в штаны. От этой идеи близнецы пришли в восторг. Иро заметила, что они прихватили коробку с пирогом и пакетик с виноградом. Янгос и Накос показали Иро, где живут звери и птицы. Вот хатка бобра, здесь кроличья нора, тут дупло дятла, а там – гнездо совы. Иро чуть не лопалась от вопросов: «А вы их видели? А они страшные? А у животных есть дети?» Потом посыпались «когда»: «Когда они едят? Когда просыпаются? Когда рожают?» Братья отвечали поочередно: на один вопрос Янгос, на другой Накос – будто дети, что вызубрили урок вдоль и поперек. Вслед за «когда» пришли «почему»: «А почему птицы и звери обустраивают гнезда и норки именно так, а не иначе? А почему совы просыпаются по ночам?» – и на все у близнецов был ответ!

– Почему вы живете совсем одни? Почему так далеко от деревни и от людей? – сказала Иро наконец, но теперь ни один брат ей не ответил. Иро, хоть и была еще маленькой, поняла: их дружба пока недостаточно крепка, чтобы делиться такими секретами.

Ведь, может, на самом деле ей было ясно, почему их с Ледой отправили в деревню? Она знала, что папа болеет. Но каждый раз, когда девочки спрашивали маму по телефону, как там папа, та лишь говорила, что папа их любит, целует и передает привет. И ни слова о том, что папа поправляется и они скоро вместе приедут в деревню. Мама никогда не врала.

Иро однажды тоже заболела – пришлось ехать к врачу. Мама укутала ее, а папа положил в машину и гнал сильно-сильно, чтобы «предупредить жар». Иро тогда была совсем малышкой и думала, что Жар – это имя доктора. Вечером они вернулись домой. Леду оставили у соседки, госпожи Катерины. Папа и мама положили Иро с собой на большую кровать, и они спали втроем. Родители ее все время гладили и целовали. Иро подумала, что до ее появления на свет так, наверное, жила Леда с мамой и папой. Даже почти пожалела, что так произошло, и с рождением сестры Леде пришлось все это потерять. Однажды Иро спросила, не злится ли на нее Леда. «Что ты имеешь в виду?» – удивилась сестра. Иро рассказала ей о мысли, закравшейся в ту ночь, когда она спала с температурой между мамой и папой. Леда ответила, что все это глупости и что она умоляла родителей подарить ей сестренку. И добавила: «Суперклассно жить, когда у тебя есть сестра». С тех пор Иро тоже знает, что это здорово. Объятия и поцелуи вдвойне приятнее, когда их есть, с кем разделить. И слезы, и объятия, и глупости, и прогулки, и разговоры, и открытия – все лучше, когда есть, с кем разделить. Вот что пришло Иро в голову, когда она и братья со смешными именами догоняли остальных: суперклассно жить, когда у тебя есть брат.

– Янгос, Накос, а ведь у вас даже имена как близнецы, да?

– Один Янгос, а другой Накос.

– Да-да. Но знаете, это ведь суперклассно – жить, когда у тебя есть брат.

– Супер, – подтвердили оба, смеясь.

– Потому давайте-ка сейчас побежим и найдем мою сестру, а то она испугается, что меня дикие звери слопали.

– В этом лесу животные не едят людей. Животные – друзья.

– Даже волки и медведи не едят?

– Не едят, малышка Иро, – сказал Янгос.

– Не едят животные, малышка Иро, – уточнил Накос. – А вот деревья – едят.

Больно от страха

Леда и Иро устроились на нижней кровати. Они помыли голову, волосы еще не высохли. Девочки закрыли окно. Глаза слипались от усталости. Ну и прогулка сегодня выдалась! Целое приключение. По пути они немного перетрухали, когда ущелье превратилось в темную тропинку внутри горы. Вдруг там, меж валунов, заревело, загрохотало, засвистело – будто вся скала запела жутким голосом. Рев сменился барабанной дробью.

– Гора проснулась! – закричали близнецы. Иро уже собралась уносить ноги, как вдруг вой прекратился.

Томас попросил всех подождать, подошел к каменной стене, погладил ее и приложил ухо. Никто не услышал, что же такое скала ему поведала. Томас отошел от стены и объяснил, что гора вовсе не просыпалась: просто ветер, проносясь по каменным изгибам, издавал такие жутковатые звуки. Томас был настолько убедительным, что все выдохнули и рассмеялись: это надо ж так перепугаться!

Устроили привал под деревом. Близнецы умудрились уместиться вдвоем на одном камне. Они достали пакеты с виноградом и коробку с пирогом и поделились с остальными. Оливия спросила братьев, слышали ли они про дерево-гиганта. «Тш-ш-ш, оно сейчас спит», – прошептали они.

– Вот и славно, потому как я хочу срезать с него одну веточку. Лучше пусть и не просыпается, – со смехом ответила Оливия.

Близнецы очень серьезно возразили, что делать этого ни в коем случае нельзя: кто отрежет веточку от того дерева, тот навек изуродуется. Прямо так и сказали.

Погода свирепела. Казалось, вот-вот разразится буря. Друзьям пришлось бежать домой, но они договорились, что как-нибудь в погожий день обязательно вернутся, исследуют ущелье и дойдут до озера. Близнецы проводили их до места, откуда виднелись деревенские дома, и поспешили обратно, будто не хотели, чтобы их кто-то видел.

– Что ты там делаешь? – спросила Иро.

– Ищу мамин дневник. Вдруг она упоминала близнецов. О, нашла. Идем, почитаю вслух.

Дорогой дневник,

я живу как в тюрьме. Когда тебе говорят: «Вот досюда и ни шагу дальше», – мир вокруг тебя схлопывается, как клетка.

– На краю деревни для тебя заканчивается белый свет, – говорит папа.

Будто не понимает, что лишь распаляет во мне желание поскорее вырасти и отправиться в ущелье. Все ребята уже там были.

– Пойдем на Хрустяшку? – спрашивает Вирго. – Мы ее так прозвали, потому что каждый раз,