Мой лес, или Верните кукушку! - Юлия Викторовна Захарова Страница 7

– Обзовешься ещё хоть раз – получишь! – предупредил кота Лаврик.

– Больно надо!

Бор развернул бумагу и прочёл по слогам:

– «Обряд посвяще́ния…» Да это же письмо от дедушки! Базя, ты мой спаситель!

– Привык уже, – мяукнул кот.

Ёжик даже сплюнул от негодования. Спаситель нашёлся! Трус несчастный! А он, Лаврик-ёжик, который вторые сутки по лесу носится, так… зверёк. На молочко прибежал!

– Во дела! – восхищался Бор, читая послание. – Это что, Базя, я тебя понимать начну? И этого ежа? И деревья?

– Ну не знаю, не знаю, – мурлыкал кот, вылизывая лапу. – До тебя редко когда с первого раза доходит.

Бор сунул листок в карман и, хватая рюкзак, обратился к ним обоим:

– Вы тут смотрите не ссорьтесь. Я мигом – до волков и обратно.

– Эй, ты! – Лаврик перестал бояться кота и подошёл к нему, к самой морде. Ради леса он готов был на всё. – Нужно помочь лешему с волками. Они, говорят, у нас строгие. Как бы чего не вышло…

– Ой, ну тебя… – отмахнулся кот. – Это не настоящий леший. За недельку перебесится и сбежит. Лично я уже соскучился по диванчику, по сосискам, по плёнке с пупырками… – Кот мечтательно закатил глаза. – Домой хочу!

– Трус! – Лаврик топнул лапкой, круто развернулся и исчез за дверью.

– Иди-иди… Легко быть храбрым, когда утыкан колючками, – пробормотал кот, проваливаясь в сон.

Лес менялся на глазах, а ёжик всё бежал и бежал. Останавливаться было страшно – за тёмными кривыми ёлками ему мерещились чьи-то глаза, со всех сторон слышались зловещие звуки. И ни одной белки поблизости, только совы иногда тревожно ухали во сне. «Где же мне искать этих волков, – думал Лаврик. – Ни кличек, ни адреса… Живут как попало».

Ёжик никогда раньше не был в тёмной части леса, поэтому догадался, что ходит кругами, только когда путь преградила большая коряга, через которую он сегодня уже переползал. Он повернул в другую сторону, но увидел там глубокий овраг с зарослями крапивы на дне.

Лаврик уселся на край обрыва, подпёр голову лапками и прошептал:

– Волки-волки… – Потом чуть громче: – Волки.

Крапива в овраге зашевелилась. Лаврик набрал больше воздуха и крикнул:

– Во-олки!

Получилось очень громко. Довольный собой, он захотел повторить, вдохнул ещё глубже, но оступился и кубарем полетел в овраг. Крапива оказалась мягкой и тёплой – ёжик так и лежал бы в ней, зажмурившись, если бы она не зарычала:

– Р-р-р-р… слезь с моего хвоста!

Открыв глаза, Лаврик увидел огромную серую морду и обнажённые острые клыки.

– В-в-волк… – пробормотал он.

Шерсть у волка была примята, будто он целый день провалялся на одном боку. Он внимательно оглядел ёжика и рыкнул:

– Чего надо?

– Я… я… – залепетал Лаврик, – я… по делу. Важному.

– Проваливай. У меня дежурство.

– Не могу. – Лаврик робко поднял глаза. – Мне нельзя без волка.

Волк хотел схватить надоедливого ежа, но укололся и отдёрнул лапу:

– Я начинаю злиться!

– Подожди, не злись, пожалуйста! – Лаврик встал на задние лапки, чтобы казаться выше. – Я правда по делу. Меня леший отправил.

Колючки ёжика затряслись от громкого рыка:

– Р-р-р-р-рад за тебя! Теперь убир-р-р-райся!

– Не уйду, пока не выслушаешь! – вспомнив о колючках, смело заявил ёжик и снова уселся на волчий хвост, только теперь уже нарочно.

А волк задрал голову и как завоет! Даже сову разбудил:

– У-у-у! Ну почему-у-у-у! Снова в моё дежу-у-урство!

– Просто не перебивай. – Лаврик разглаживал спутанные шерстинки.

Волк молча слушал рассказ ёжика, и на его мохнатой морде постепенно вырисовывалась ухмылка.

– То есть, – уточнил он, – ты предлагаешь созвать стаю и сказать им, чтобы шли за ежом. А они мне: «Ты спятил, старина Шип». А я… – Волк задумался: – А что я?

– Пообещаешь им дружбу с лешим. Такая удача, знаешь ли, выпадает не каждому, – нашёлся Лаврик. – Или хочешь всю жизнь просидеть в крапивной канаве?

– Еда будет? – прохрипел волк, и его брюхо предательски заурчало.

– Будет, – слукавил Лаврик. – Леший у нас запасливый.

Волк поднялся на лапы, пригладил шерсть на боку, обнюхал себя и спросил:

– Вид не заспанный?

– Не-а.

– Тогда пошли!

Они пробирались по вьющейся тонкой тропе, которая спустя тысячу ежиных шажков вывела их на поляну.

Волки здесь были повсюду. Лаврик насчитал двенадцать, но они повскакивали с мест, побежали навстречу непрошеному гостю, и ёжик сбился со счёта. Худые и грязные, они окружили их плотным кольцом.

– Это вся твоя добыча, Шип? – прорычал один из волков.

Хвост Шипа нервно задёргался:

– Ёж обещал еду в обмен на услугу.

– Услугу?! Ежу?! Ну конечно! – Волк по-актёрски хлопнул себя лапой по лбу. – Совсем забыл! Я ведь только вчера приколотил к нашей берёзе вывеску «Услуги ежам. Недорого». Да, Шип? Поглядите, какой молодец мой сынок! До чего предприимчивый! – Волк пренебрежительно сплюнул и прошептал: – Снова всю смену продрых. Стыдоба!

– Пап… ну не надо при всех… – опустив морду, виновато бурчал Шип. – Он обещает с лешим познакомить. Сколько можно в крапиве прятаться…

Старый волк замахнулся на сына, но тут вмешался Лаврик.

Забравшись на пенёк, он закричал так громко, как только умел:

– Лес – ваш дом! Спасти его – ваш долг!

– У-у-у-у! – загудели волки.

Ёжик храбро продолжал:

– Большие и маленькие, мы должны держаться вместе, и тогда… – Он хотел сказать о процветании леса, но увидел голодные глаза волков и добавил: – И тогда леший обязательно нас накормит!

– Еда! Еда! – заголосили волки.

Они подлетели к Лаврику, столкнули с пня, принялись обнюхивать. Ёжик свернулся в клубок, мечтая только об одном – чтобы колючки его не подвели. Словно мячик, он несколько раз прокатился по поляне, пока, наконец, не почувствовал под собой тёплую мягкую шерсть.

– Держись! – приказал Шип. – Открой глаза и показывай дорогу.

В путь отправились пять волков и ёж. Больше всего Лаврик боялся, что свалится со спины Шипа, поэтому крепко держался, особенно на поворотах. Дорогу он и днём бы не вспомнил, а тут совсем стемнело, и волкам пришлось самим прокладывать путь – по запаху. Ещё немного и в свете полной луны Лаврик увидел очертания родного леса.

Глава седьмая

Обряд посвящения

Морда у Базилика была длинная – ужасно неудобная для подглядывания. Но с приходом ночных гостей кошачье любопытство так разбушевалось, что он всё же умудрился прижать её к стеклу, став похожим на породистую тупоносую кошку. На лужайке, совсем рядом с домом, Бор в третий раз пересаживал одного волка с места на место.