Ёлкус! Чудус! Новый годус! 15 душевных новогодних сказок - Василиса Солнцева Страница 7

– Новый год на носу! – с волнением произнёс он, жадно слизывая мандариновый сок с усов. – Скоро ёлку будем наряжать!

В углу комнаты, за большим сундуком с ёлочными игрушками, раздался шорох.

– Ой, кто там? – обернувшись, прошептал кот Хрюник.

Он поджал лапки, затаился.

И снова что-то зашуршало, жадно зачавкало.

Хрум-хрум-хрум.

Кот почуял знакомый аромат.

«Кто-то ест мои пряники!» – догадался Хрюник.

Когда речь шла о вкусной еде, он забывал про всё на свете. И даже про страх.

– А ну, появись, обжора! – пробасил Хрюник.

За сундуком стало тихо. Ни шороха, ни звука. Хрюник посмотрел по сторонам в поисках того, кто издал шум, но, кроме него, никого в комнате не было, если не считать котов, смотревших с картин на стенах – ведь Хрюник жил у художника, а тот обожал рисовать котов.

Художник Павел Иваныч – человек с добрым сердцем, он спас Хрюника год назад зимним декабрьским предновогодним вечером.

– Эх ты, бедолага! Сейчас я тебя отогрею! – сказал он и спрятал замерзающего котёнка к себе за пазуху.

Почувствовал малыш тепло, услышал биение доброго сердца и замурчал.

Котёнок так изголодался, что ел в доме всё, что попадётся. Все цветы в горшках перепробовал. За это художник и прозвал его шуточным именем Хрюник. Подрос Хрюник за год и превратился в красивого упитанного домашнего кота. Обучился манерам: пил молоко медленно, причмокивал степенно, научился позировать художнику для картин. В отсутствие хозяина он любил воображать себя художником перед зеркалом: надевал бархатную, василькового цвета беретку хозяина, брал кисточку в лапу и рисовал в воздухе пряник.

Вечером хозяин погрозил Хрюнику пальцем и сказал:

– Нужно есть полезную еду, иначе можно заболеть! Я беспокоюсь о тебе. Ты съел десять пряников!

– Нет-нет! Неправда! Я съел всего один! – обиженно муркнул кот. И тихо прибавил: – Ну, два. Честно. Всего два.

Хозяин покачал головой.

Коту стало обидно: как же так, не ел он десять пряников!

Ночью кто-то вновь громко захрустел за сундуком! Кот взял самую большую кисточку и потихонечку пошёл в направлении источника звука. Из книжек, что читал ему художник, Хрюник знал, что для сражения нужна шпага. Но где её достанешь сейчас? Поэтому схватил единственное оружие, что нашёл, и готов был принять бой. Кот закрыл глаза и начал махать кисточкой за сундуком.

– Ой, ну что ты делаешь? Я всего один пряничек взяла! – кто-то запищал тоненьким голосом.

– Моё-о-о! До Нового года нельзя-а-а! – закричал кот. – Только один! – передразнил он писклявым голосом. – Знаю я такие отговорки! Сам их сочинял! Ну-ка, выходи, воришка-пищалка! – пробасил он для важности.

– Я не пищалка, я – мышка Мона. Живу у вас давно. Вечерами, когда хозяин читает сказки, прячусь в сундуке, слушаю их вместе с тобой. Сирота я. – Мышь протянула коту кусочек имбирного пряника: – Давай дружить, Хрюник!

Кот посмотрел на жалостливую мышку и вспомнил себя год назад. Он задумался – почему бы и нет?

Вот так в Новый год всегда и случается что-то необыкновенное!

Брокус! Чудус! Новый годус!

Анастасия Привалова

«Как здорово было бы забежать на горки после школы», – подумала Маша.

Она шла через зимний парк, а за ним раскинулась площадь. Маша с нетерпением ждала выздоровления подруги, чтобы вместе с ней опробовать все зимние игры. Но строгий врач не позволял больной выходить на улицу.

«Грустный Новый год…» – Маша с досады пнула снежный ком, и он рассыпался. Девочка шла не разбирая дороги и наткнулась на ледяной дом. Резные ступеньки, брёвнышки будто хрустальные, высокая снежная крыша. Внутри дома на самом краю ледяного стола Маша увидела книгу. Как же чудесно пахли страницы в ней! Устроившись поудобнее, она начала читать. Строчки проплывали в голове всё медленнее, медленнее…

В ту самую секунду убранство дома стало меняться, и девочка оказалась в комнате, доверху забитой подарками. Куклы, мягкие игрушки, новенькие самокаты. Руку протяни и играй чем захочешь! Вдруг из всего этого добра вынырнул человек. Он был так мал, что девочка могла бы посадить его на ладонь. На носу – очки в зелёной оправе, маленькие ручки спрятаны в оранжевые перчатки, а штанишки держатся на ярко-розовых подтяжках. Человечек подбежал к ней.

– Ой-ёй-ёй! Ты что, видишь меня?

– Вижу конечно. Я Маша, – представилась девочка. – А тебя как зовут?

– Громкоговорильщик! Радостинастройщик! Счастьевызывальщик!

Человечек заговорщицки подмигнул Маше.

– Смеховик я! – не без гордости выкрикнул он.

– Кто-кто? Смеховик? Ты что, смеёшься много?

– Не… Я – помощник Деда Мороза!

– А я думала, Деду Морозу снеговики помогают! – рассмеялась Маша.

– Снеговики помогают с подарками, а я приношу веселье, счастье и улыбки, – заявил Смеховик. – Вот тебе когда бывает весело?

Маша хотела рассказать о своей подруге Вике, но, вспомнив о ней, помрачнела.

– Смеховичок, помоги мне! У меня подруга больна.

– Знаю, – вздохнул Смеховик. – По улице Киевской в квартире 44 живёт девочка Вика. Она тяжело больна и не улыбается уже 12 дней, 12 часов, 12 минут…

Тут он резво вскочил и зашептал Маше на ухо:

– Тссс! Есть средство!.. Игра… тайная… волшебство…

Девочка внимательно слушала Смеховика.

Закончив, он стал подбрасывать вверх разноцветные шары, жонглируя ими и выкрикивая слова:

Брокус! Чудус! Новый годус!

Девочка смеялась. Когда в воздух взмыл последний шар, волшебная комната растаяла в дымке. Маша, повертев книгу в руке, выбежала из дома.

В квартиру 44 по улице Киевской каждый день приходили письма. Сначала Вика нашла в письме рисунок. Новогодняя площадь, в центре которой стоит ледяной домик. Из окна дома выглядывает маленький человечек. Лицо у него ну очень смешное! Как не улыбнуться! Потом доставили книгу. Вика читала её каждый вечер. Получая новое письмо, она всматривалась в аккуратный почерк, любовалась рисунками, восхищалась изобретательностью тайного друга. Вика и сама не заметила, как пошла на поправку. В канун Нового года почтальон принёс Вике большой стеклянный шар. В нём медленно падал снег, покрывая ледяной домик белыми хлопьями.

Вика изо всех сил встряхнула шар и засмеялась.

Папа, ведро, снеговик и другие приятности

Юлия Кондратовская

С самого утра я скачу до потолка,