Том 2. Храбрый Тилли - Ян Леопольдович Ларри Страница 33

— Почему же он не сожрал нас, а подвесил к потолку? — спросила Валя.

— Да, да. Это меня тоже интересует, — сказал Карик.

— На ваше счастье, аргиронет был сыт, — ответил Иван Гермогенович. — Поэтому он подвесил вас про черный день… Также, впрочем, поступают лисы, белки, человек, многие птицы, и в этом нет ничего удивительного… Он сожрал бы вас в тот день, когда холод или сильная жара разогнали бы всю его добычу.

— Ага! Понимаю, — сказала Валя. — Наш паук был сыт, а который рядом с ним жил, у того было плохо с продовольствием, поэтому он и залез, чтобы сожрать нас.

— О, нет! — сказал Иван Гермогенович. — К вашему пауку явился… Знаете кто?..

— Знаю! — закричал Карик. — Его враг.

— Нет, — улыбнулся Иван Гермогенович. — Пришел к нему… жених.

— Жених? Откуда вы знаете? — удивились ребята.

— Эти пауки, — сказал профессор, — всегда строят свои подводные домики рядом; к дому паучихи прикрепляет свой дом паук. Потом этот паук прогрызает стенку и является с визитом…

— Который, — подхватил Карик, — называется дракой.

— Да, иногда рассерженная чем-нибудь невеста бросается на жениха и пожирает его, а иногда, осилив невесту, пожирает ее жених, но чаще всего невеста встречает своего жениха благосклонно, и они начинают жить очень дружно.

Профессор встал.

— Кажется, — сказал он, — нам пора уже собираться в путь-дорогу. Ну-ка, соберем все наши пожитки.

Он пошарил в кустах и вытащил оттуда великолепный кожаный рюкзак.

— Ой! — Валя открыла широко глаза. — Где это вы купили?

— Не купил, — улыбнулся Иван Гермогенович, — а получил в виде подарка от одной знакомой тихоходки… Пока вы спали, я кое-что отрезал от этого мешка, и, как видите, рюкзак получился отличный.

— Ага, — кивнул головой Карик, — на вас напала какая-то тихоходка. Вы убили ее и сняли шкуру.

— Ничего подобного, — сказал Иван Гермогенович. — Тихоходка никак не могла напасть на меня. Это же очень крошечное существо, не более миллиметра. Не нападал и я на тихоходку.

— А мешок из шкуры?

— А мешок… Видите ли, друзья мои, тихоходка размножается яйцами, а для того, чтобы яйца эти не сожрал кто-нибудь, она снимает с себя шкуру и складывает их в нее, как в чемодан.

— А сама помирает? — спросила Валя.

— Нет.

— Как змеи! — сказал Карик. — Они тоже меняют шкуру.

— Да, — кивнул головой Иван Гермогенович. — Но только змеи бросают свою старую шкуру, а вот тихоход нашел для нее прекрасное применение…

— Яйца вы, конечно, выбросили?

— Ну, конечно: они, к сожалению, не съедобны.

Профессор открыл тихоходкин мешок и положил в него посуду из яичной скорлупы и остатки яичницы, которые он бережно завернул в розовый лепесток какого-то цветка.

* * *

Подул свежий ветер.

Туман стал редеть.

Ветер нес его, точно дым, над полями и сметал вниз, в лога и овраги.

Профессор завалил костер землей.

— Ну, — сказал он, — кажется, мы можем идти. Собирайтесь, друзья мои.

— А мы уже готовы, — вскочила Валя.

— Гм, — хмыкнул Иван Гермогенович, взглянув сначала на Валю, потом на Карика, и, подумав немного, сказал:

— Вам надо переодеться.

— Во что переодеться? — спросила Валя, оглядывая свое незабудковое платье, которое за ночь помялось, разорвалось и теперь висело клочьями.

— А вот в такой же костюм, как у меня, — сказал Иван Гермогенович. Он сбросил с плеч свой измятый голубой плащ и остался в серебристом костюме из паутины.

Ребята только теперь вспомнили, что Иван Гермогенович явился к ним вчера одетый в странный серебристый костюм, но тогда они не обратили на это внимания. Сейчас же они рассматривали костюм профессора так, как будто увидели его впервые.

— Ой, красиво как! Из чего он? — спросила Валя.

— Из паутины.

— И я хочу такой, — сказал Карик.

— И я! — закричала Валя.

— Идемте, — сказал Карик. — Я еще вчера видел тут недалеко паутину.

— Ну, нет, — засмеялся Иван Гермогенович. — Отбирать паутину у паука я, пожалуй, не стану, да и вам не советую… Ваши костюмы мы приобретем в другом магазине… Идите за мной.

И профессор быстро зашагал к дому ручейника.

Ребята побежали следом.

Слабый утренний свет еле освещал домик ручейника, но теперь уже можно было разглядеть, что и стены, и пол, и потолок были покрыты густой и плотной паутиной.

— Вот где ваши костюмы, — сказал Иван Гермогенович.

Он подошел к одной стене и вцепился в нее руками.

— Эй, ухнем! — крикнул профессор и рванул паутину к себе.

Стена затрещала.

— Эх, взяли! — еще громче крикнул Иван Гермогенович.

Паутина отставала кусками, точно отсыревшие обои.

Профессор бросил несколько кусков Карику и Вале.

— Разматывайте, друзья мои, паутинные пакеты, очищайте их от клея.

Ребята принялись мять паутину руками. Высохший клей крошился и падал комками. Карик нашел конец и начал разматывать.

Шелковые шнуры паутины ложились ровными витками, и скоро у ног Карика и Вали выросла серебристая груда распутанной паутины.

— Ну и длинная! — сказал Карик, разматывая бесконечную нить.

— Бывает и подлиннее, — усмехнулся Иван Гермогенович. — Паутину шелковичного червя, например, можно вытянуть на целых три километра.

Профессор нагнулся, взял конец серебристого шнура и протянул его Вале.

— Одевайся.

— В нитку… Как же я в нее оденусь?

— А вот как…

Иван Гермогенович сделал из шнура петлю, накинул ее на Валю, точно аркан, а потом, схватив девочку за плечи, принялся вертеть ее в одну сторону.

Нить в куче дрогнула и быстро побежала, наматываясь на Валю, как на катушку.

— Замечательно!.. Прекрасно! — сказал Иван Гермогенович, оглядев Валю. — Прочно, тепло и удобно. Ну, а теперь ты, Карик.

Но Карик уже сам обвязал конец паутины вокруг пояса и быстро-быстро завертелся волчком.

Не прошло и пяти минут, как ребята были уже одеты в длинные серебряные фуфайки.

— Ну вот и все, — сказал Иван Гермогенович. — Теперь прогуляйтесь вокруг домика, а я тем временем тоже переоденусь.

Ребята вышли.

Туман совсем рассеялся.

Вокруг стоял мокрый лес. Огромные капли воды лежали на травяных деревьях, точно хрустальные шары.

Лишь только Валя и Карик переступили порог дома, по вершинам скользнули первые лучи утреннего солнца.

И вдруг все вспыхнуло, засверкало, загорелось тысячами разноцветных огней.

Это было так неожиданно, что ребята зажмурили глаза и невольно отступили назад.

Несколько минут они стояли молча и, прищурившись, разглядывали странный лес, обвешанный сверкающими шарами.

— Вот бы нашей маме показать! — сказала наконец Валя.

Карик вздохнул.

— Мама кофе варит сейчас! — сказал он.

— И молочница, наверное, уже пришла, — грустно сказала Валя.

— Нет, — покачал головой Карик. — Рано еще. Молочница